Лялечка
Новенькая библиотекарша оказалась прелестным ангелом. Девушка лет двадцати трёх с восточными чертами лица и глазами напуганной серны сидела за столом в окружении книг и цветочных ароматов. Малахитового цвета блузка облегала её плечи и грудь, подчёркивая стройность фигуры. Получение учебников за третий курс затягивалось...
Парни толпились у её стола заглядывая в декольте, а она краснела и, отклоняясь назад, тоненько щебетала: «Мальчики, встаньте пожалуйста в очередь, вы мешаете мне работать...» Прелестницу звали Лилия Андреевна, но среди пацанов она стала просто Лялечка!
Посещаемость библиотеки заметно выросла, и директор с удивлением наблюдал, как самые отъявленные хулиганы выходят теперь из читального зала с Достоевским в руках. С утра, у библиотечной двери частенько дожидался хозяйку букетик цветов, в обеденный перерыв можно было наблюдать как кто-то из поклонников угощает красавицу пирожными и газировкой, а путь до дома вскоре стал для неё коллективной прогулкой в окружении воздыхателей.
Лиля была со всеми приветлива, но близко к себе никого не подпускала! Вокруг одни ученики, да и секретарь комсомольской организации, женщина, приятная во всех отношениях, но не обладающая Лялькиным шармом, уже провела с ней беседу об этике на производстве... Иногда Лиля была даже строга и бесталанных наглецов выпроваживала за двери, произнося: «Выйдите, пожалуйста, вон, сударь!» - обретшим металлические нотки голосом!
Той осенью учебный процесс в мукомольно-крупяном техникуме приобрёл новый смысл даже для махровых двоечников! Стоя перед этим «гением чистой красоты», никогда ничего не учившие, они безуспешно пытались блеснуть знаниями и непременно путались в словах, произнося помпезные речи. Я тоже стал наведываться в библиотеку, не смотря на то, что принадлежал к благородной касте не обязанных прилежно учиться. Поглядывая украдкой на Лялечку, я понимал, что так просто эту крепость мне не взять, и откладывал ненадолго штурм...
Участие в музыкальной самодеятельности всегда спасало лентяев от скучных уроков, курсовых и лабораторных работ. Достаточно было зайти в профком и с напускной обидой и негодованием, отставив ножку, заявить, что за подготовку праздничного концерта ВИА «АССА» ответственности не несёт! Потому что вместо репетиций музыканты вынуждены идти пересдавать сопромат, электротехнику и политэкономию Советского государства! После этого театрального выступления незамедлительно всем выписывали освобождения от занятий, и кудесники гитарных струн шли к себе в каморку за сценой дальше пить пиво...
Однажды в конце дня, когда на сцене актового зала проходила очередная репетиция, мне, наконец-таки, выпал счастливый билет! Мы тогда всем коллективом безуспешно пытались не хуже группы «Карнавал» рассказать со сцены о том, как горько «слёзы льёт лёд...» когда в дверях за шеренгами стульев появилась Лилия Андреевна. Пёстрая лента, перехватившая копну её волос, выпустила из своих объятий несколько чёрных локонов, и они свисали тонкими пружинками, щекоча изумительную шейку. Юбка до колен не скрывала стройности ног, а маленькие белые туфельки делали Лялечку похожей на принцессу.
Промелькнувшая в голове идея сразу превратилась в шикарный план, и я, щёлкнув по микрофону пальцем, несколько волнуясь, объявил:
- В честь прибытия столь замечательной гостьи вокально-инструментальный ансамбль «АССА» исполняет посвящённую ей композицию!
Коллеги по «цеху» посмотрели в мою сторону непонимающими глазами и стали корчить рожи, спрашивая, о чём, собственно, идёт речь. Солистка Ирочка, всегда одетая в вечернее платье и каблуки, ревниво кусая губки, фыркнула и ушла в каморку сокрушаться о том, что петь собрались не для неё. Пока я объяснялся, на сцене произошла заминка, во время которой Лялечка, сделав десять шагов вдоль стены, присела на задний ряд, по-видимому, пленённая любопытством. Первый смекнул, в чём дело, рыжий бас-гитарист Серёга по кличке «дядя Фёдор», и задал нужный ритм. Сначала нестройно и робко, но к концу первого куплета уже смелее и чётче, ансамбль заиграл мелодию, а я запел популярное тогда: «А я в саду для Лилии, Лилии, Лилии- сорвал три белых лилии, три лилии сорвал...» Озорной тембр придавал песне дополнительную энергию, а горящие глаза слушательницы помогали рокеру придумывать на ходу слова к почти неизвестной ему попсе. Клавишник вошёл в раж и терзал слух не совсем подходящей импровизацией, но это не портило общих впечатлений от любовной истории...
Раскрасневшись от смущения, Лялечка вдруг поднялась с места и, прелестно улыбаясь в пол, скользнула к дверям, не дослушав до конца мадригал... Чуть задержалась на пороге, поправила рукой причёску и, обернувшись, послала музыкантам воздушный поцелуй. Стало понятно что дело сделано!
Через неделю мы шли под ручку по засыпанному листвой парку, и она говорила взволнованно, что не может встречаться с учеником, тем более несовершеннолетним. Что у неё мама - заслуженный учитель, две кошки с бантами разного цвета на мохнатых шеях и недописанная диссертация. Будто жених очень богат, влиятелен и не чает в ней души... Я чувствовал, как дрожит тонкая рука в суконном рукаве её пальто, мечется в груди опутанное сомнениями сердечко, и, только благодаря воспитанию, не стал требовать продолжения свиданий...
Весной, притащив кучу книг для сдачи, я увидел в библиотечном кресле незнакомую старушку. Немного разговорив нового старого библиотекаря, я по секрету узнал что Лилия Андреевна месяц как уволилась, вышла замуж и, якобы, уехала отсюда за тысячу километров, к мужу, в Москву...
