Семилетний Колька, жердиной заперев тяжёлые ворота, легко догнал скрипящие полозьями сани и запрыгнул щучкой прямо на пузатые мешки. Получив от отца подзатыльник за то, что рвёт за деньги купленную рогожу, малой устроился рядом с ним и виновато притих. Елизар, правящий полулёжа, бережно укрыл сына овчинным тулупом, подоткнул края и, достав папиросу, подстегнул легонько рыжего мерина. Путь предстоял не самый близкий. Прямо в селе была устроена новая паровая мельница, но её хозяин заломил цену за помол, и тогда мужики решили ездить с зерном за десять вёрст на старую водяную к седому, как лунь, Ивану Лукичу. Елизару тот приходился двоюродным дядькой и с племянника положенную ему долю не брал.

Протока, служившая крестьянам дорогой, блестела в рассветных лучах, заставляя путников жмуриться и по-военному брать под козырёк. Ночной мороз немного ослаб, и декабрьское солнце нехотя выползало на речной лёд. Вороны устраивали перекличку среди корявых прибрежных дубов, определяя количество родственников, доживших до рассвета. На прутиках вербы новогодними фонарями краснели снегири, и жёлтые синицы, пытаясь немного согреться, играли рядом с ними в догонялки.

Прячась от яркого света, Колька развернулся назад лицом и, прижавшись к отцу спиной, стал разглядывать берега. Почему-то вспомнился полуслепой филин, которого летом он гонял в этом лесу, застигнув ушастого врасплох. Беспомощная птица, пытаясь улететь, натыкалась на ветви и падала в густой подлесок, теряя среди листвы красивые перья. Не было в селе пацана, который не умел бы поймать днём этого ночного охотника. Обычно, забава не прекращалась до тех пор, пока, накрытый рубахой, тяжело дышащий филин не оказывался в цепких руках. Были случаи, когда бедолага всё же улетал, но, в основном, грозный хищник оказывался в плену и бывал отпущен только через несколько дней, после разочарования в его дрессуре.

Вдруг под сломанной ветром осиной, прерывая Колькины воспоминания, мелькнуло рыжее пятно. Мальчик толкнул в бок отца: «Бать, а бать, гляди, там лиса за деревом прячется!» Елизар, не поведший ухом, объяснил, что это нормально, в морозные дни лисы часто выходят к людям - просить еды. Мышь или куропатку ещё поди-ка поймай, а здесь - глядишь, и перепадёт чего-нибудь от людских-то щедрот... Лиса, как бы подтверждая истину сказанного, чуть отпустила повозку и засеменила вслед, вытягивая хитрую морду и принюхиваясь. Кольке было жалко лису! В узелке, который собрала мать, лежали приготовленные к обеду хлеб с салом, варёная картошка, лук и румяный кусок рыбного пирога. Спрятавшись под тулупом и тихонько развязав узелок, юный натуралист отломил от пирога небольшую часть и незаметно бросил на дорогу...

К обеду, дождавшись своей очереди, Елизар смолол зерно, погрузил в сани белоснежную муку и, присев в закутке у мельника, достал бутылку водки. «Пойдём, закусим, дядя Ваня!» позвал он хозяина, «а ты, Коля, принеси-ка сюда узелок из саней, перекусим, отдохнём и поедем домой...» Протягивая отцу похудевший узел, Колька отвёл глаза.

« Ну что с ним делать, Иван Лукич?» смеялся Елизар. « То белку домой притащит, а она потом раскокает керосиновую лампу... Или ужа принесёт в картузе, чтобы учить танцам под дудочку, а мать в обморок падает, обнаружив его в постели... Теперь вот всю закуску скормил приблудной лисе!» Мельник, подошедший на зов, в это время гладил смущённого внука по голове и с улыбкой приговаривал: « Ничего, Елизарка, не переживай, может ещё хозяином цирка станет, когда вырастет!»

Таская ложкой из чугунка кислые щи со сметаной, поглядывая на взрослых, разливающих по чашкам спиртное, Колька думал... «И чего отец переживает? Вот вырасту и куплю ему целую кучу керосиновых ламп! Этот уж тогда, между прочим, почти научился танцевать, а его взяли и выпустили... И скормил-то он не всё, вон сколько всего осталось! А лиса-то была страсть какая голодная...»

Солнце пригревало скованную льдом протоку... В мельнице было тепло, и мужики не торопились расходиться. Положив голову на руки за столом, спал ребёнок, а перед ним на разложенной белой тряпице, лежали недоеденные лисой, три варёных картофелины, луковица и хлебные крошки...