В нашем городе открылся новый музей, и меня пригласили поработать администратором.

И случилось нам принимать третий «А» класс, что прибыл на экскурсию в составе аж двадцати пяти активных и гиперактивных отпрысков. Ну, как прибыл?! Пятидесятируким и столькоженогим комом вкатился в вестибюль музея и, не дожидаясь учителку и сопровождающую "домосидящую" маму, с гиканьем загалопил куда глаза глядят. Глаз у третьего «А» было тоже пятьдесят и глядели они куда ни попадя.

И пока учительница меняла родительские деньги на билеты и уточняла продолжительность экскурсии, третьеклашки с резвостью голодной саранчи уже захватили всю неогороженную территорию первого зала.

Через минуту и огороженную тоже.

А ещё через несколько мгновений любознательный третий «А» вовсю знакомился с экспонатами. Самостоятельно. Причём, особый интерес вызвали экспонаты, что были не приколочены, не приварены, под ключ в шкафах не заперты и за стекло витрин не замурованы.

Знакомились близко и быстро. Так быстро, что когда появилась экскурсовод - а прошло минут пять, не больше - в броуновском движении не участвовали только учительница с мамашкой, да манекен в сюртуке, который к той поре уже лежал на полу. Все и всё прочее в зале неистово вращалось, перемещалось, прыгало. падало и даже каталось по полу.

 

Прошло минут десять, прежде чем удалось третий "А" привести в чувство и начать экскурсию. Но сколько ни пыталась экскурсовод заинтересовать любознательно-самостоятельных третьеклашек историей предков, школяры с неизменным воплем «смотрите, чё тут есть!» метались от пушки к кольчуге, от кольчуги к ядрам, от ядер к мешкам с зерном.

Мешки, надо сказать, стояли за деревянным прилавком - точной копией тех, что в начале века располагались в ярмарочных рядах. Но третьеклашек на пути к неопознанным мешкам с наверняка диковинными сокровищами такая несерьёзная преграда, как прилавок, понятно, остановить не могла.

Вот за этим музейным экспонатом и случился казус.

А всё потому, что очень старались создатели экспозиции добиться максимальной достоверности. Или деньги хозяйские не туда потратили... Словом, не стали музейщики заморачиваться и заказывать ярмарочное угощение - петушков - из пластика да стекла. И то ли купили, то ли сварили самые что ни на есть настоящие - из сахара. Петушки и правда выглядели заманчиво-привлекательно: большие, янтарно-золотистые, на длинных палочках…

Естественно, как только третьеклашки лизнули экспонаты - как же без этого - и выяснили, что петушки настоящие, ни одного лакомства на ярмарочном прилавке не осталось. Учительница с сопровождающей мамашкой кинулись, было, на спасение сладких экспонатов, да куда там!

И вот тут надо отдать должное находчивости экскурсовода: когда надежды вернуть петушков на место уже не осталось, она закричала, что было мочи: «Дети! Послушайте меня внимательно! Петушки просроченные! Про-сро-чен-ные! Их есть нельзя!»

 

Не поверите, но через минуту все экспоната заняли прежние места на прилавке, и группа двинулась в следующий зал.

 

И только рыжеволосый Коська, сколько ни звала его учительница, никак не мог отойти от прилавка.

 

- Догоняй своих, - поторопила я Коську. – Тебя потеряют.

- Сейчас. Только... можно, я всё-таки петушок возьму?

- Да зачем тебе просроченный петушок?! Сказала же экскурсовод - его есть нельзя!

- Мне нельзя. А моей бабушке можно. Она вообще любит просроченные продукты. Даже в магазине их караулит. Каждый день. Стоит и ждёт, когда их в тележке вывезут. Даже иногда дерётся, когда не хватает.

 

Эх… Великая сила в руках медиа: благодаря их предостережениям даже дети знают, что просроченные продукты есть нельзя. Одна Коськина бабушка не знает. Оттого всё стоит и стоит в магазине - караулит, когда же вывезут уценённые продукты с истекающим сроком годности.

Или не оттого?!

И ещё... Если у медиа такая великая сила, пусть они уже скажут тем, кто считает прожиточный минимум, мол, он стал совсем минимум-минимум. Так ведь можно и без ярмарочных экспонатов в музее остаться – а это не только петушки, ещё и мешки с крупой. Ну, как Коськина бабушка придёт?!