Голуби

В очередной раз шёл дождь. Мисс Перкинс не любила дождь. Господи, его вообще кто-то любит?! Зонт никак не хотел раскрываться, и фетровая шляпка постепенно и неумолимо намокала. Наконец зонт раскрылся, и мисс Перкинс довольно выдохнула. Среда, сегодня среда. А по средам мисс Перкинс ходила к мяснику. Один фунт говяжьей вырезки и куриная грудка. Мисс Перкинс очень любила неспешный обход маленьких семейных лавочек. У каждой была своя история. Иногда весёлая, иногда не очень. Последний год мисс Перкинс стала очень ценить истории. Может быть потому, что история самой мисс Перкинс подходила к концу? К сожалению, рак не самая приятная болезнь.

Что осталось за плечами? Работа в конторе секретарем, бурный и долгий роман с необратимо женатым юристом из соседнего офиса, встречи с подругами, несколько путешествий за границу. Их мисс Перкинс вспоминала с удовольствием, так же как и бридж по субботам. Почему-то теперь, оглядываясь назад, толком вспомнить было нечего. Может, стоило выйти замуж за того мастера по настройке фортепиано? Родить парочку сыновей и сейчас тихо доживать свой век в кругу внуков? На этот вопрос у мисс Перкинс не было ответа.

Захотелось кофе. Сладкого и непременно со сливками.

И покормить голубей в сквере. Господи, она же всегда терпеть не могла этих серых, жирных, избалованных птиц. Наверное, это и есть старость, — с досадой решила мисс Перкинс. Сидеть на лавочке и кормить голубей. Как банально! Как невозможно банально. Но булка была куплена, а ноги сами понесли её в сквер.

— Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Мисс Перкинс всегда была вежлива и корректна, даже когда вожделенная скамейка оказывалась занята.

— Нет Эмили, не возражаю, присоединяйтесь.

 — Спасибо, Генри,

Голуби, как ни в чем ни бывало, вальяжно вышагивали, поедая крошки, разбрасываемые щедрой рукой мисс Эмили Перкинс.

 — Тёплая в этом году зима, не так ли?

— Да, Генри, необычайно тёплая, как и сорок лет тому назад. Кстати, у моего пианино опять западает фа диез. Ты не мог бы?..