Пока горит свет
Мистер Джей был самым обычным банковским служащим, настолько обычным, что, если бы это была книга или кино, с ним непременно произошло бы что-то захватывающе интересное и необычное, но это была не книга и не фильм, и поэтому мистер Джей просто ехал в забитом такими же обычными людьми метро домой. Ровно сто сорок восемь шагов отделяло его дом от выхода из подземки, а затем привычное:
— Добрый день, мистер Джей!
— Добрый день, мистер Лившиц. Как ваша жена?.. О, бронхит, это ужасно… Конечно, вы правы, она должна была носить шарф в такую погоду.
Три пролёта по лестнице вверх, мистер Джей принципиально не пользовался лифтом, говоря себе, что так проще поддерживать форму, а в его возрасте это совсем не лишнее, и в прихожей мистера Джея зажигался свет. Нет, его не ждала милая женушка в фартуке, готовящая ужин, или галдящие наперебой дети. Мистер Джей жил один. В современном обществе сорокалетний холостяк явление привычное, и так, право слово, даже практичней и удобней. По крайней мере, так говорил мистер Джей маме, когда приезжал к родителям в гости. Он делал это, как приличный сын, строго раз в два месяца. Брал выходной за свой счёт в пятницу, садился на пригородный поезд и ехал в когда-то родной, маленький городок есть пирог с мясом, смотреть старые фильмы и беседовать об урожае кормовой свёклы. Мистер Джей знал, что потом мама с гордостью будет рассказывать подругам о том, какой у неё заботливый сын, поэтому он никогда не забывал звонить ей по субботам и навещать раз в два месяца.
Ботинки заняли положенное им место на полке для обуви, пальто отправилось в шкаф, а мистер Джей на кухню.
В доме напротив начали загораться окна. Вот окно на втором этаже, третье слева, там живёт старик, он кормит по утрам голубей в сквере рядом, и мистер Джей здоровается с ним, когда проходит мимо, два дня назад они даже говорили о погоде.
— Необычайно тёплая зима в этом году, сэр.
— Вы совершенно правы, лет десять такого не было.
Четвёртый этаж, два окна справа — молодожёны вернулись и незашторенные окна стали отличной сценой для маленькой минуты нежности.
Окно на последнем, пятом этаже. Усталая молодая женщина и её маленький сын. «Видимо, занятия в музыкальной школе были дольше обычного», — отметил про себя мистер Джей, отхлебывая чай. «Чёрный, две ложки тростникового сахара, нет-нет, ни в коем случае не больше».
Мальчик учился играть на фортепиано и его ещё не умелые, но очень старательные гаммы по утрам иногда слышал мистер Джей.
Окна загорались одно за другим. И так же гасли. Одно, второе, третье.
«Двадцать три ноль-ноль» — сказал мистер Джей по привычке, проверил будильник и выключил свет.
