Серапеум

Серапеум
Восточный Крест ищи и Киносуру
Ищи в небесных россыпях, вернее
Нет, не было и вряд ли будет маяков.
Качается самбука на волне, косые
Кивают отраженью паруса.
Везущий пряности, шелка и мирру караван
Ступает мерно, спят верблюды, караванщик
На небо смотрит, перелистывая вечность.
 
Секреты глиняных растворов, чертежи
Величественных храмов Абидоса
В пергаменты впечатаны слоями.
В Александрийском мусойоне, в тишине
Ждут взгляда, и их больше не коснется
Обсидиановый скребок в несильных пальцах,
Лишь память остается на полях.
 
Память о том, как юноша в чалме
Ливанский ранит кедр и собирает в плошку камедь,
Чтобы смешать с толченым углем чеменеи.
И новые слова на палимпсест
Иная нанесет рука. Когда, зачем?..
 
В хранилище покой и тишина.
Лишь сквозь подпотолочное окно,
Втекая, застывает трагакантом
Вечерний свет и золотит затылки дев.
Следит улейм,
С пергамента уходит что-то
И что-то проступает в глубине.
 
Что? Антрацитовый летящий силуэт
И имя Зубейда, сурьма и киноварь,
И глубже, в уголке торговцев имена,
Список покупок к свадьбе, расчеты – мелко.
Отец не тратил зря пергамент, и над ним
Горел Восточный Крест, светила Киносура.