Scenery

Я нарисован кем-то на листе,

без даты и без подписи.

Задаром.

Разорванный на тысячу частей.

Разметанный над необъятным шаром.

С расхристанными чувствами

дурак,

не знающий,

куда ему податься,

с последней кружкой кофе натощак.

И так уже последние

лет двадцать.

Я сам себя давно бы стер с листа,

ведь я — не я,

и жизнь давно не та,

да и была ли «та» она когда-то?

Мигает лампочка, мотая киловатты,

мелькают имена,

мелькают даты.

 

И я готов сорваться в никуда,

за птицами.

Оставить душный август,

Грядущие дожди и холода,

Свое вчера похожее на завтра,

И завтра,

что похоже на вчера.

 

Шумят деревья.

Ветер-суховей бросает пыль горстями на прохожих,

сквозит и завывает из щелей,

свободы ищет.

В чём-то мы похожи —

нас гложет непонятная хандра.

 

Я не найду ни времени, ни места

себе,

я нарисован на листе,

от мысли, до отточенного жеста,

в открытой, неприглядной наготе.

Я нем и глух, но я, увы, не слеп.

 

Пусть все слова останутся при мне,

цветя внутри кустом чертополоха,

ведь откровенность нынче не в цене.

Не хорошо, но, в общем, и не плохо.

Я черно-белый на бумаге след.