Збараж ветер обходит, свечей беспокоя пламя, душу мучают мысли, одна другой хуже, горше…

 

Мне бы в мире родиться и в мире ж спокойно править. И вовек бы не видеть мне бунта да в Запорожье. Мне бы сесть на коня да нестись, куда он захочет, мне бы вовсе не слышать да звона казачьих сабель. Мне б и битвы не знать с гордым людом с Днепра и Дона.

 

Пане Боже, устал, но не думай, что стал я слабым.

 

Я хотел бы успеть столько доброго и благого, я бы сотни пресёк злых наветов и беззаконий. Только слава моя — слава деспота и тирана. Только память моя — это крики всех мной казнённых. Я хотел бы успеть сделать Польшу опять великой, я хотел бы успеть посмотреть на своих же внуков. Мне бы на кол не слать и не жечь ни поля, ни хаты. Мне бы каждое утро жене целовать да руки.

 

Мне бы, мне бы… В молитве желаю, а всё впустую. Я не сетую, нет, я ропщу и не стенаю. Говорю, я устал, но что делать? Как жить мне дальше?

 

Я умру на войне, точно знаю — судьба такая.

 

Но приходит рассвет, и пускай меня сном укроет. Ведь на утро вставать во главе славной польской рати. Завтра битва грядёт, устою ли я, нет… Молю же. Дай ещё жизни год,

 

Ченстоховская Божья Матерь.