Гл. 34. ЧЕТВЁРКА МЕРТВЕЦОВ
Проводить время ребятам приходилось большей частью врозь. Дядюшка Гердт засадил Тиля за учебники, чтобы к началу школьных занятий наверстать пропущенное за год. Несколько раз в день над дверью аптеки звонил колокольчик, и появлялся очередной учитель со строгим лицом и целой кучей наставлений. Тиль терпел и даже, по отзывам, делал успехи. В это время Ник упорно тренировался в Тиль-клубе, восстанавливая спортивную форму после вывиха плеча. Кстати, не нашлось никого из яхтсменов и аквалангистов, кто согласился бы на переименование клуба, как на этом настаивал Тиль. Отверг эту просьбу и папаша Билл – отныне почетный командор Тиль-клуба. Более того, он заказал большой кованый флюгер, и теперь высоко над крышами реяло в набегающем ветре имя «Тиль» - в обрамлении чугунных парусников и морских чудищ.
По-видимому, старый Билл поступил не педагогично, по крайней мере, после водружения флюгера Тиль почти перестал показываться в людных местах. Впрочем, может быть, тому виной недостаток времени. Подумайте сами, за полтора месяца - пройти годовую программу!
И всё-таки выпадали дни, когда друзья оказывались вместе. Обычно они вытаскивали из рундука латанный – перелатанный парус и уходили в море на своем видавшем виды стареньком швертботе, с которым не хотели расставаться ни за что на свете.
Обязанности распределялись по давным-давно заведенному правилу: до поворотного буя на траверзе юго-восточного мыса на руле сидел Ник, а Тиль тянул шкоты. Зато на обратном пути приятели менялись местами. Дело в том, что после полудня бриз обычно свежеет, а Тиль любил ходить фордевинд, отпуская швертбот на волю, как скакуна в пампасы. Нику больше нравился манёвр в поисках ветра, и потому любимыми его галсами были бейдевинд и бакштаг. А шкоты – всегда шкоты: радости мало, зато какая тренировка! Так было и на этот раз.
- У скал на входе в черепашью лагуну водоворот крутил свой великанский жёрнов. Тонкая пенная полоска обрамляла гигантскую водную воронку. Внутренние стенки этого котла круто уходили вниз, не позволяя разглядеть дно. Тяжелый, утробный гул, временами раздираемый каким-то сиплым свистом, накатывал на береговые откосы.
Раньше ребята всегда обходили это место мористее, следуя предписаниям лоции. Теперь же их, словно магнитом, тянуло к собственной бухте.
Послушный рулю швертбот скользил по ободку водоворота. Внезапно гул сменился словно бы вздохами и клокочущим кашлем. Гладкая поверхность передернулась судорогой и воронка стала выворачиваться наизнанку. Вот словно с чертова колеса за пределы пенного обрамления вылетела лодка, за ней алюминиевый катер с воздушными баками по бортам для дополнительной плавучести. Немного рискуя, Ник переложил гик на правый борт и подошел поближе. На катере был выведен номер из серии, выдаваемой лодочникам с соседнего Сент-Доминика.
Покружив возле этих посудин, ребята убедились, что они пусты. Где же люди? Тиль покричал для очистки совести, но голос тонул в хриплом клокотанье воды.
- Гляди, гляди! – воскликнул Ник.
Шкоты - это снасти, которыми тянут шкотовый угол паруса к корме.
Бейдевинд (нидерландский bij de wind) — курс, при котором угол между направлением ветра и направлением движения судна составляет менее 90° (меньше 8 румбов). Выделяют бейдевинд полный и крутой.
Бакштаг (нидерландский bakstag) — курс, образующий с направлением ветра угол больше 8, но меньше 16 румбов...
обходили это место мористее, т.е. как можно дальше.
Гик - горизонтальное рангоутное дерево, прикрепленное к мачте на небольшой высоте над палубой и обращенное свободным концом к корме судна.
Впереди по самому краю водоворота, точно в ночном бреду, вереницей выплыли четыре утопленника. Страшнее всех был бородатый мужичина в лопнувшей по швам синей рубахе.
- Да это же Генри Кеттл с Сент-Доминика, - узнал Ник и направил швертбот к страшной четверке.
Но тут водоворот как будто судорожно сглотнул, потянув в себя извергнутую добычу. На какую-то долю секунды швертбот захватила неумолимая засасывающая сила разверзшейся морской пучины. Только мгновенная смена галса спасла ребят от перспективы составить компанию тем четверым. Особенно помог шкотовый: Тиль и сам не смог бы объяснить, как ему удалось сработать так синхронно с движением руля и гика.
Удача есть удача, о чём тут ещё рассуждать. Главное, швертбот уходит всё дальше от водоворота, оставляя за собой пузырящийся след.
Встреча с утопленниками, прямо скажем - не радость для моряка. Ребята плыли молча. Только в миле от мола Ник вдруг заговорил:
- Послушай, а ведь Генри Кеттл оказался у бухты не случайно. Он давно рыщет по всему архипелагу в поисках кладов. По пути, конечно, и поворовывает. Месяца три назад и у нас с неделю отсидел в участке, пока старая миссис Маски не пощадила его и не забрала свою жалобу: зазевалась тетка в лавке у Попкинса, а этот Генри возьми и сопри её продуктовую сумку. Сумка-то ещё куда ни шло, да в ней кошелек с выручкой мужа за недельный улов. Уверен – нацеливался Генри на нашу лагуну. И остальные тоже. Это недавняя похвальба папаши Билла подняла всех на ноги. Что-то будет…
- Может быть, может быть, - задумчиво отвечал Тиль.
До сих пор стояла у него перед глазами черная борода охотника за кладами и волосатая вздутая грудь. А этот змеиный, парализующий свист из бездны!... Попробуй, забудь это…
- Какое там «может быть». Точно! Как бы нам не проворонить те сундуки: сегодня приплыли на катере, завтра прилетят на вертолете.
- Не посмеют. Лагуна-то наша. Заповедник. Вертолет засекут радары, так что получается вторжение на частную территорию, да еще кража. За такое по головке не погладят. Так что вряд ли…
Тут Тиль мастерски крутанул оверштаг и прилепил швертбот к причалу на нулевой скорости, словно нажал на тормоза.
Сержант Джеймс Маккинли обстоятельно записал всё, что ребята сообщили об утопленниках и на прощание даже взял под козырек:
- Хоть и нехорошо о покойнике, бешеный пёс он был, этот Генри. Не жалко мне его, даже наоборот. Ну, ладно, бегите. Имею честь…
