Поезд от Gare de L’Est опоздал на четверть часа.

Ночами она представляла себе этот путь и теперь бежала по улице. Сердце было готово вылететь с очередным вздохом к небесам. В висках стучало.

Тяжелая дверь с бронзовой ручкой плавно закрылась. Придерживая рукой в ажурной перчатке странное послание и изящную шляпку, она устремила взор кофейных глаз горе', через многочисленные перила в рассеянное солнечно-пыльное облако. Сверху вниз лились печальные фразы Шопена, наполняя пространство лестничной клетки пронзительной грустью.

Хрупкая фигурка проскользнула внутрь квартиры через узкую щель полуотворенной высокой дубовой двери. Часы глухо пробили час. В прихожей пахло карболкой, и еще чем-то. Со стены большой светлой комнаты из старинной ореховой рамы смотрела на нее… она сама. Живые, цвета шоколада глаза под ниточками соболиных бровей мечтательно улыбались. Свежие розы красок утренней зари в хрустале под портретом были такими же, как губы на портрете. Ручка патефона вела черный диск пластинки шершаво, хрипловато-глухо. Париж с его Авророй был здесь, в Петербурге – городе вечных снов.

В соседней комнате лежал согбенный старик, его рука свесилась с кровати. Черные мухи садились на лицо, ползали по руке с массивным кольцом…

Душа его, наконец, встретилась с ее душой.

Девушка осторожно поцеловала морщинистую руку и надела на мизинец такое же маленькое колечко.

Время продолжало стучать…

02.07.19.

 

Фото из интернета

Музыка - Ф. Шопен. Ноктюрн № 20, Михаил Плетнев