Публика собралась особая: балетмейстер Мариинского театра с супругой, режиссёр Драматического — как всегда одна; хореографы, музыканты... На столиках перед первым рядом лежали таблички с числами от одного до десяти. Судьи не надеялись на чудо — это обязательный благотворительный вечер.

Часовая стрелка приблизилась к семёрке. Заиграла приглушённая музыка, и медленно погасли огромные хрустальные люстры, висящие под потолком, изукрашенным пожелтевшей лепниной.

Негромкий гул разговоров становился тише... И вот в воздухе осталась только мелодия, льющаяся из новеньких колонок — как странно они смотрелись в старинном зале!

 

Первые восемь номеров никто не запомнил: безликие, грубоватые, без искры таланта девочки, надеющиеся сделать театральную карьеру. Сиротам сложнее. Без толковых учителей, оборудования...

— О чём они думают? — шепнул один из хореографов своему коллеге. Тот пожал плечами и нехотя поставил четвёрку.

Зрители и судьи замерли, когда на сцене появилась она. Тоненькая, невесомая, донельзя грациозная. С первого аккорда до tours chaînés-déboulés* никто не дышал. Все тринадцать десяток. Аплодисменты стоя.

Девочка из Бирюсинского** детдома поразила их — мастеров.

Тот же декабрьский вечер. Она неверяще сжимает изящными ладонями конверт с приглашением в школу балета. Возрастное ограничение снято специально для неё.

Обледеневшая лестница перед приютским автобусом. Неловкий шаг. Темнота.

 

— Милочка, не плачьте. У вас есть шансы снова пойти! Танцевать? Тише, это успокоительное. Верьте, чудеса случаются...

 

 

 

* В балетах классического наследия этим движением часто завершают танцевальную комбинацию.

** Маленький город в Иркутской области.

 

© Copyright: Ариадна Леонтьева, 2019

Свидетельство о публикации №119071408352