Наказана иль прощена?
Сидели две подруги вечерком.
Не водку пили, чай, но с коньяком.
Был вечер майский ароматен и тягуч.
По небу проносились стаи туч.
Гремело и сверкало всё вокруг,
Но это не смущало двух подруг.
Они вели неспешный разговор.
И слышен был в словах одной укор:
- Нет, ты представь, он попросил её руки!
Чудные, право, есть и мужики!
Богат, умён , успешен? Нет же! Нет!
Квартира съёмная и "ролтон" на обед.
И ведь подумать! Соглашается она!
- Быть может она сильно влюблена?
- Да Бог с тобой, не знаешь её масть?
Ей только было б слаще где припасть.
Она таких за сотню стороной,
А тут гляди-ка - замуж... Он чудной...
- Достоинств может вовсе и не быть,
А люди начинают вдруг любить.
- Ой, да очнись, и мысль мою лови:
Тут дело явно не в её любви.
-А может быть беременна она?
-Ага, и побоится быть одна...
Ты вспомни - её сыну тридцать лет.
Без мужа его вывела на свет.
Умён во всем не по годам, юнец,
А бизнесс свой, и сам уже отец...
-Так значит надоело ей одной,
А тут под боком есть, хоть и чудной...
-Нет. Ты не убедишь меня вовек.
Не той души, подруга, человек,
Чтоб ради сопель и влюблённости слепой
Так рисковать свободой и собой.
-Да Бог с ней, лучше выпьем-ка за нас...
-И правда, скоро уж и ночи час.
Пора нам разбредаться по домам...
За окнами бушует ураган...
В большой квартире мается всю ночь
Та, чью судьбу понять совсем не вмочь
Хмельным подругам с чаем-коньяком.
А у неё в груди, что молотком,
Колотится и бьётся боль одна...
Кому? Кому она нужна?
Недели, может месяц и конец...
Так для чего ей нужно под венец?
Быть может для того, чтоб хоть на миг
Умолк в груди отчаяния крик.
Её настигнет скоро вечный мрак:
Уж год съедает тело скверна - рак.
С диагнозом смирилась, и теперь,
Спешит пожить, пока закрыта дверь.
Невестой в белом хочет в храм войти
И повенчаться с тем, с кем по пути...
В больнице их свела сама судьба,
Иронией в его глазах мольба:
-Прошу тебя, родная, не тужи.
Со смертью повенчаем две души.
Уйдём в другие дали босиком,
Оставив от себя могилок холм...
И так покойной стало на душе,
Что не одной туда идти уже,
И не страшит уж пустота глазниц,
И полное отсутствие ресниц,
Косынка на побритой голове
Фатой уже казаться стала ей...
Они венчались, тихо, без торжеств.
И так же тихо, на могилу ставя крест,
Она его отмаливала путь...
Жгли щёки слёзы, и взрывали грудь
Не сказанные горечи слова,
В чем правда, смерть? И правда ли права?
За что наказана была? Иль прощена?
В ответ - могил густая тишина...
Копной волос покрылась голова...
Она жива, она ещё жива...
Звенели ночью трели соловья.
И новой жизнью все вокруг пьяня,
Был майский вечер ароматен и тягуч.
Гнал ветер дождевые стаи туч,
Гремело и сверкало всё кругом.
И так хотелось чаю с коньяком...
