По ту и эту сторону
/Пять стихотворений/
1.
Смерть не страшна работникам разлук,
Чей первый крик рассыпался на шепот.
Гробовщики накапывают опыт,
Все погружаясь...
До колен...До рук....
До черенка...
До сердца...
Дотемна....
Попробуй тут
по-черному не спиться...
Им каждый
день зияет глубина
Шекспировская — в буднях репетиций...
Сверкают
мышцы...
Выпуклый мажор
В их слаженности, сыгранно суровой.
Но горе тем, кто близко подошел
Как под гипнозом
к яме оркестровой...
2.
Сиротски сгорбленная шаль
И годовые кольца шеи...
Кого обманываем, — жаль
Самих себя, а не ушедших.
Вот - не сестра. Вот - не жена.
Потеря должности - и смысла...
Бесстыдно жизнь обнажена
Где черным крепом
ночь нависла.
3.
... И задохнуться нежностью густой,
Тупой, как боль...
/Уж лучше б — острым клином/
Как летний полдень,
плавленный, пустой
Сухим бесплотным
пухом
тополиным.
Так суждено...
/А слышать — только "но"/
Фонетика, зачем ты мне послушна!
Щекой бы в грудь!
"Солдатиком" в окно!
Ничком в подушку. Господи, как душно...
Как будто мышцы — тот же вязкий пух...
Удара!
Звона!
Брякнуться об камень!
Но что-то обволакивает слух...
...Как страшно становиться облаками...
Теперь я понимаю, почему
Ее рисуют в белом, а не в крепе,
В тумане, а не в пепельном дыму ...
В нем горечь есть.
Что может быть нелепей,
Чем так...
В нем запах, привкус, что знаком,
Хотя бы тень разбавленного цвета...
Так ширпотребный кофе с молоком
Уже не то.
Но только бы не это!
В костер печной!
Дотла в песок речной!
Не может быть, чтоб нами правил случай
В последней мысли,
в памяти ночной...
Сверкнуть звездой, разбившейся в падучей,
Вломиться ночью...
Спутанная прядь...
Где жизнь своя, а где — уже чужая?
На волоске...
А где - не разобрать.
Потом лежать, одежду остужая.
4.
Удальцы-молодцы...
Как звенят
на зубах
огурцы!
Белозубый прихруст
отдается морозом по коже...
По ночам, храбрецы,
не щекочут ли вас
мертвецы?
Переспросят: "Чего?"
/Огрубели босые подошвы/.
Ужаснусь красоте
этих смуглых и правильных спин
с полотна реалиста :
страда. Перекур землекопов...
...Здесь такая трава...
Даже слышно, как девочка спит,
как сопит за оградкой,
вселенную за день протопав...
Кто она и куда?
И кому-то вопросы готовь,
на которые нет
за чертою зеленой
ответа.
Здесь под каждым крестом
похоронена чья-то любовь.
И замкнулась венком
родословная
мертвая
ветка.
5.
По ту и эту сторону оградки
Ржавеет лист:
На ветке и на нитке...
Но приглядись:
ромашки - в беспорядке.
На аккуратной грядке — маргаритки.
Здесь - воробьи, а там — уже ворона...
Но бросишь горсть — и хлынут просто птицы.
Все сторожа похожи на Харона...
И замереть,
не чувствуя границы...
1980
Фото Алексея Кузнецова
