Москва, Нью-Йорк

Кто-то с утра сочиняет отличный день.

Ты погляди: день становится ярче, шире.

Тень погружает в свет.

Свет погружает в тень.

Будто бы клавиши в музыку Дона Ширли.

 

Кто-то манхэттенским птицам шепчет: звончей.

Он же играется бликами на Никитской.

Я наблюдаю, как зреет в косом луче

длинная-длинная тень от бутылки с виски.

 

Кто-то зовёт в путешествие. Гонит прочь.

Вон человек проезжает вдоль стен и окон.

А в чемодане рубашки, бельё и проч.,

и раритетная вещь – Нью-Йоркский Набоков.

 

Что мне Америка, я ведь и не был в ней.

Пара клише вперемешку с пятнами мрака.

Гинзберг кичащийся списком своих парней.

Шприц для Берроуза, пьянство для Керуака.

 

Как расставляет судьбы невидимый Он?

Восемь часов не помеха Ему ни сколько.

Виски в Москве, а в Нью-Йорке – налит бурбон.

Солнце пройдёт по бутылкам на барной стойке.

 

Он обживает событиями года.

Смешивает как характеры, так напитки.

Слышишь: на розах ветров звучат города.

И над Москвой распростёрлась музыка Шнитке...