Был грозен мой окрик суровый...
* * *
Был грозен мой окрик суровый:
«Молчите, проклятые, брысь!» –
И кошки с помойки дворовой
В подвал хорониться неслись.
А позже плохой стороною
Судьба повернулась моя.
Теперь завыванье ночное
Сочувственно слушаю я.
Помаявшись в жизненной школе,
Я понял кошачий народ:
Завоет любой поневоле,
Коль жизнь за живое берет.
И я ведь по-своему плачу,
Коль холодно мне и темно,
И робкую душку кошачью
Пугать я не смею давно.
