Хранитель

Хранитель

 

Драма в четырёх действиях, в стихах

 

Действующие лица

 

Дедушка

Анастасия, его внучка, 18 лет, спортсменка

Дмитрий, её жених

Птоломей II Филадельф, царь Египта

Деметрий Фалерский, перипате́тик

Зенодот Эфесский, хранитель

Элеазар, первосвященник

Самуил, один из 72 толковников

Симеон Богоприимец, один из 72 толковников

Ероним, великан, его слуга

Ангел

Сауряне

Первый рептилоид

Второй рептилоид

Третий рептилоид

Азазель, демон

Прихожане

Хор

 

 

Действие первое

 

Сцена первая

 

Явление первое

 

Дедушка с Анастасией идут в Лавру.

 

Анастасия

 

Скажи-ка, дедушка, куда мы

идём, торопимся сейчас?

 

Дедушка

 

Вон впереди идут три дамы,

и мы спешим туда как раз.

Через дорогу в Лавру, внучка.

Смотри: машины. Дай-ка ручку.

 

Анастасия

 

Мне нравится и свет икон,

и грустный колокольный звон.

 

Дедушка

 

Ну если, Настя, ты не против,

зайдём смотреть иконы в храм,

но не уснёшь от скуки там?

 

Анастасия

 

Ты что, дедуля? Мне, напротив,

приятно слушать женский хор.

Быстрей, быстрей! Хочу в собор.

 

Явление второе

 

Успенский собор. Идёт служба. Хор. Прихожане. Дедушка с Анастасией.

 

Хор

(поёт)

 

Глаголи, Симеоне, кого нося́ на руку́ в церкви ра́дуешися? Кому зовеши и вопиеши: ныне свбоди́хся, ви́дех бо Спа́са моего́. Сей есть от Девы рожде́йся , Сей есть от Бога Бог Слово, воплоти́выйся нас ра́ди и спасы́й челове́ка, Тому поклонимся.

 

Анастасия

(шёпотом)

 

О чём поют они красиво?

А кто такой он, Симеон?

 

Дедушка

(тоже шёпотом)

 

О том, что там случилось диво…

Но разговор здесь запрещён.

 

Анастасия

(тихо)

 

Пойдём на улицу – расскажешь.

Ты мне, надеюсь, не откажешь?

 

Оба выходят на улицу.

 

Явление третье

 

Скамейка. Туда-сюда снуют прихожане, священники, туристы.

 

Давай-ка сядем на скамью.

Я сказку слушаю твою.

 

Садятся.

 

Дедушка

 

Нет, внучка, это ведь не сказка.

В народе говорится: быль.

И на неё осела пыль.

Ну, слушай, Настя-синеглазка,

а быль мотай себе на ус.

Сперва надену-ка картуз.

 

(Рассказывает.)

 

Действие второе

 

Александрийская библиотека в царском дворце. Птоломей II, Деметрий Фалерский

 

Птоломей II

 

Отец открыл библиотеку.

Хранятся книги здесь и там –

пора закончить картотеку.

Ходил к учёным ты мужам?

А сколько свитков? Сосчитали?

 

Деметрий

 

Не обращая на детали

вниманья Вашего сейчас,

ничем не утруждая Вас,

скажу, мой царь, книг тысяч триста.

Заслуга Ваша, государь.

 

Птоломей II

 

Смотри, следи! Не разбазарь.

Дорога наша камениста.

Какая Божья благодать –

по крохам книги собирать!

 

Появляется хранитель Зенодот Эфесский.

 

(Обращаясь к обоим.)

 

Я думаю, не плохо б было

древнейших текстов перевод

иметь, чтоб душа не ныла.

Нет жизни вовсе без хлопот!

В Синедрион письмо составьте,

первосвященнику отправьте,

чтоб старцев-книжников прислал.

От нас дары чтоб получал.

 

Деметрий

 

О государь, благое дело –

на греческий перевести,

слова пророков обрести.

 

Птоломей II

 

Уже, однако же, стемнело.

Иди домой, Деметрий, с ним,

а завтра мы поговорим.

 

Царский дворец. Большой зал. Послы. Птоломей II.

 

Птоломей II

 

Я вас собрал, чтоб молвить слово

пред тем, как всех отправить в путь.

Святая миссия готова

в Иерусалиме отдохнуть.

Дары мои Элеазару

вручите, будто государю –

пусть пререводчиков пришлёт,

ещё святых законов свод.

И, несмотря на перипетии,

в Египте первым станет он,

великолепный мусейон,

вот здесь, у нас, в Александрии.

А свитки – знания родник,

нигде нет в мире столько книг!

Перед дорогой помолитесь…

Ну, с Богом! Отправляйтесь в путь!

 

(Все уходят. Один.)

 

Вчера попалось слово «витязь».

Не плохо б на него взглянуть…

Какие тайны в наших книгах!

О страшных войнах и о сдвигах

земной коры, материков,

о скрытой силе наших слов,

и о полёте во Вселенной,

и об оружии в них речь.

Такие свитки, может, сжечь?

Зачем земле несовершенной

секреты страшные людей,

быть может, внеземных кровей?

Нет, книги жечь – плохое дело,

из пепла их не возродить,

другого ждут они удела –

помочь землянам лучше жить.

Хеопса тень тайник укажет,

о нём потомкам всё расскажет:

ложится где вершины тень

панема* лишь в двадцатый день,

когда часы покажут десять,

там будут наши тайники,

пески там очень глубоки…

Строителей потом повесить.

Нет, лучше память их стереть.

Помогут золото и медь.

 

(Уходит.)

 

Сцена III

Иерусалим. Синедрион. Первосвященник Элеазар, Деметрий Фалерский, послы из Египта

 

Элеазар

 

8. Большое за дары спасибо,

царю Египта наш поклон;

лишь дифирамб, не диатрибы

от нас теперь услышит он.

Я знаю, вижу: вы устали.

Усталость даже есть у стали.

Два дня даю на отдых вам,

затем назад, к родным местам.

Уж собрались в Александрию

учёных семьдесят и два.

Светило явится едва,

уйдёте снова вы в стихию.

Ну, а сейчас идём на пир,

и веселее станет мир.

 

Все уходят в трапезную, Элеазар один.

 

Для перевода мы готовы

такие свитки отправлять!

Чужой страны на нас оковы –

и трудно что-то выбирать.

К чему дары мне Птоломея?

Сегодня власти не имея,

мы можем книги потерять.

Нет, не простая это кладь,

не только писаный пергамент,

а мировой бесценный клад.

Вернуть удастся ли назад

науки будущей фундамент?

О Боже, помоги же нам,

и все дары Тебе отдам.

 

Симеон

(один)

 

Была бы здесь моя лишь воля,

святые книги жили б тут.

Вдали, в Египте, без контроля

они, быть может, пропадут.

Переводить в синедрионе

и видеть знак на небосклоне!

И Птоломей не царь, а тать –

лишь копии ему б отдать.

Но стороны с другой, однако,

как воздух нужен перевод.

Пусть знает греческий народ

и даже каждая собака

(и это вовсе не подвох):

кругом везде единый Бог.

 

Явление ?

(входит Елеазар, обращается к Симеону)

 

Елеазар

 

Послы пируют, Симеоне,

вкушают яства наши там.

Ты не мечтаешь о бульоне?

Суфганию́ поел бы сам.

 

Симеон

 

Нет, не о яствах, а о книгах,

о свитках, а не о ковригах

неделю думаю теперь.

Отнюдь не трапезы, поверь,

мне снятся тёмными ночами –

для древних свитков тайники,

куда проходы так узки,

что стены чувствую плечами.

 

Елеазар

(удивлённо)

 

Есть у меня такой тайник.

Как будто ты туда проник.

И наши мысли так похожи!

Внемли, тайник мой под землёй.

Не сыщешь, как ни лезь из кожи,

увидишь утренней зарёй.

Два дня ещё у нас в запасе.

Тайник отсюда в получасе.

Все книги быстро до зари,

какие нужно, собери,

а увезут в Александрию

простые копии одни,

но в тайных книгах искони

пророки видели Марию.

Мессия будет рядом с ней

в пещере узкой без огней.

 

Симеон

 

Я понял. Сделаю, как надо.

Дары мы неба сохраним.

Дорога знания до ада

доводит нас.

 

(Елеазар уходит)

 

А Ероним,

глухонемой, теперь поможет.

Никто другой, как он, не может.

Слуга и раб, мой великан

мне Господом, конечно, дан.

Загрузим крытую карету

бесценным кладом, а потом,

пока светило за окном,

дотащит он повозку эту

за полчаса до тайника,

пещера тут недалека.

 

Явление ?

 

Пещера. Тайная комната. Ероним, четырёхметровый великан, тащит огромные мешки со свитками в специальных коробках. Симеон укладывает их. Яркий свет. Появляется ангел, прикасается к перстню Симеона. Перстень загорается огнём. На нём возникает бегущая надпись.

 

Ангел

 

(обращается к Симеону)

 

Хранитель свитков ты отныне,

в которых истина одна,

и Дух Святой в Отце и Сыне

тебе защита, как стена.

Ты выбрал сам такую долю.

Укажет перстень Божью волю:

прочтёшь строку бегущих слов –

опустит на тайник покров.

 

Исчезает. Заходит Ероним с последним мешком, оставляет его и выходит.

 

Симеон

 

(укладывает свитки)

 

Закончил труд с рабом я вместе.

Лишь трое знаем, где тайник,

по воле Бога он возник.

Пергамент здесь в надёжном месте.

 

На перстне появляется бегущая строка. Читает.

 

«Коснись рукой одной стены,

потом твоей слуги спины».

 

(Касается рукой стены, выходит, дотрагивается до спины сидящего великана. Вход превращается в сплошную отвесную стену из горных пород, а Ероним забывает, что было здесь.)

 

17.03.2019

Сергиев Посад

 

Действие?

 

Александрия. Птоломей II. Его свита. Прибывшие книжники-переводчики, их окружение.

 

Птоломей II

 

Смотрите все: уж поднят парус

и капитан на судне ждёт.

Ваш путь лежит на остров Фарос,

недалеко средь мирных вод.

Там тишина, уединенье.

Пески, ракушки – загляденье.

Одна там келья на двоих,

и нет на острове чужих.

Учёных книжников в трактовке,

надеюсь, принесёт плоды,

оставит в будущем следы

ваш труд в спокойной обстановке.

Все трудности перебороть

поможет любящий Господь.

 

Свято-Троицкая Сергиева лавра. Скамейка. На ней сидят дедушка и Анастасия.

 

Анастасия

 

А дальше, дедушка, что было

и почему ты замолчал?

На остров судно же отплыло?

Ты, дед, наверное, устал.

 

Дедушка

 

Спешит сюда, смотри-ка, Дима.

Уж не ко мне – к тебе, вестимо.

 

Анастасия срывается и бежит навстречу жениху.

 

Отличный парень, хоть куда.

Не любит (боится) сильного беда.

Но лучше кто моей Настюши?

Умна, красива и добра,

не по летам она мудра

и никогда не бьёт баклуши.

 

Вдруг загорается бегущая надпись на перстне деда. Читает:

 

«Сегодня в ночь прибудешь в рай,

а перстень внучке передай».

Как Симеон, и я дождался

конца предлинного пути.

 

(Нарочно ложится на скамейку.)

 

Анастасия

 

(испугавшись, бежит к деду, а с нею и Дмитрий)

 

Мой Дима тоже испугался.

Ты с нами, деда, не шути.

 

Дедушка

 

(поднимается, обращается к обоим)

 

Не обижайтесь. Что-то плохо

мне стало. Но переполоха

не надо. Хочется домой.

Побудьте вместе вы со мной.

 

(Поднимается со скамейки с трудом.)

 

Дмитрий

 

Вы за меня держитесь крепче.

Минут за десять мы втроём

до дома вашего дойдём.

 

Дедушка

 

Спасибо вам. Мне стало легче.

 

Идут медленно, останавливаются у подъезда.

 

Анастасия

 

Так вышло, Дима, не сердись.

Полна сюрпризов наша жизнь.

 

(Расставаясь, обнимается с Димой.)

 

Картина ?

 

Трёхкомнатная квартира. Комната дедушки. Анастасия помогает ему лечь на диван.

 

Анастасия

 

18. Ну, как теперь, полегче стало?

Ложись. Немного отдохни,

а я тебе нарежу сала…

И крепкий чай. Но не усни.

 

Дедушка

 

Ах, внучка, посиди со мною.

 

Настя садится рядом.

 

Я крепок и здоров, не скрою.

Послушай, Настя, я не вру.

Сегодня ночью я умру.

 

Анастасия

 

Дедуля, заболел ты, что ли?

 

Дедушка

(строго, но вежливо)

 

Сиди и слушай! Не мешай.

Земной я жизни вижу край

и по своей и Божьей воле

покину нынче мир земной

и телом тленным, и душой.

Я на земле живу немало:

сегодня – триста шестьдесят.

 

(Трёт перстень о рукав.)

 

Смотри, кольцо что написало,

как будто буковки спешат.

 

Анастасия

 

(сильно удивлённая, читает по-арамейски)

 

«Среди людей великий странник,

давно твой деда мой избранник.

Возьму его сегодня плоть

и душу тож. Я твой Господь».

 

(Смотрит в глаза деду ожидающе.)

 

Дедушка

 

Шестнадцать лет живу с тобою.

Всему тебя я обучил –

на восьмерых ума и сил.

Готова ты к любому бою.

Родителей уж не вернуть,

им смерть принёс воздушный путь.

Тебя такую знает Дима.

Ты не одна. Он молодец.

И будешь им всегда любима –

небесный любит вас Отец.

Намного ты меня сильнее.

И станешь опытней, умнее.

Я, Настя, «дед», но десять «пра-»

поставить перед ним пора.

Я на земле шестой хранитель –

ты будешь избранной, седьмой.

Отныне перстень только твой.

 

(Снимает с пальца и надевает на палец прапрапра…внучки; перстень уменьшается по размеру пальца.)

 

Пойдём теперь в святой обитель.

Хоть смерти вовсе не боюсь,

но пред иконой помолюсь.

 

Оба выходят на улицу.

 

Анастасия

 

Что мне хранить, покажешь, может?

 

Дедушка

 

Конечно. Это я смогу.

 

Явление ?

 

Троицкий собор. Дедушка молится перед иконой. Анастасия прикладывается к мощам преподобного Сергия Радонежского. Выходят на улицу.

 

Мой небольшой рассказ поможет.

Поверь, Настёна, я не лгу.

Хранил несметные богатства:

мильоны книг Христова братства

Александрии и Москвы

на языках, что уж мертвы.

На золотых пластинах тексты.

Пергамент, камень, черепки,

берёста, призмы и бруски,

бумага наша, палимпсесты…

 

Анастасия

 

Как сохранились до сих пор?

 

Дедушка

 

Об этом знает только Тор.

 

Анастасия

 

Но где она, библиотека?

 

Дедушка

 

Увидишь, Настя, без меня.

 

Выходят на проспект Красной Армии.

 

Вон, видишь: впереди аптека?

Смотри, у двери там возня.

Ушли. И дверь совсем свободна,

она теперь для нас пригодна.

Кольцом её сейчас коснись

и через час сюда вернись.

 

Анастасия касается перстнем двери и исчезает.

 

Явление ?

 

Огромный зал с высоким потолком. Посредине на полу светящиеся стрелки. По обе стороны на полках глиняные таблицы, пергаментные свитки, папирус.

 

Анастасия

 

Что вижу я? Куда попала?

 

(Идёт вперёд по коридору.)

 

Какой-то это лабиринт.

На толстых книгах вижу блинт

и чую запах астрагала.

 

Вдруг выскакивают сауряне и нападают на неё.

 

О Боже! Что за существа?

Как у драконов голова!

 

(Молниеносно проводит приёмы, отбрасывая их от себя; перстень вспыхивает, как факел.)

 

Первый рептилоид

 

Теперь хранитель Вы? Простите!

До Вас Хранитель был старик.

Такой же перстень…

 

Второй рептилоид

 

На ланите

отобразился старца лик.

Мы собрались по воле Бога,

и нас теперь здесь очень много.

Носитель – твёрдый матерьял:

хранит все знания кристалл.

 

Третий рептилоид

 

Пергамент, камень, бронза, глина…

У вас не будет больше их.

Бумаг не будет никаких.

Назала малая зернина

хранит не только гегабайт,

но и десятки йоттабайт.

 

Анастасия

 

Раз без меня хранятся тоже

несметные богатства здесь,

зачем нужна Тебе я, Боже,

зачем меня избрал Ты днесь?!

 

(Смотрит на перстень, но он молчит.)

 

Первый рептилоид

 

Недель, наверное, уж восемь

мы не храним, лишь переносим,

как Вседержитель приказал,

все свитки, книги на назал.

 

Второй рептилоид

 

По воле Господа отныне

Хранитель должен тайны знать:

мы привезли большую кладь,

где книги собраны о Сыне,

и в них расписан каждый час,

о чём не знает невеглас.

 

Третий рептилоид

 

Передаём по воле Бога

инопланетных знаний клад –

для вас откроется дорога,

чтоб не искали наугад.

 

Анастасия

 

Ну, мне пора. Уж дед заждался,

он там, на улице, остался

 

(Уходит.)

 

Уйду я в параллельный мир

сквозь дверь, невидимый эфир.

 

(Направляется к выходу.)

 

Явление ?

 

Анастасия и Азазель, который идёт ей навстречу.

 

Азазель

 

Остановись, постой, девица!

Какое светлое лицо!

Отдай-ка мне своё кольцо,

оно тебе не пригодится

 

(Хватает Анастасию за руку, снимает перстень и надевает на свой палец; девушка падает без чувств.)

 

Отныне перстень только мой!

А ну, колечко, дверь открой!

 

(Перстень вспыхивает ярким светом, Азазель падает в изнеможении, сияющий перстень опять на пальце Хранителя.)

 

Анастасия

(приходя в себя)

 

О Перстень Бога! Мой спаситель!

Благодарю Тебя, Господь!

Не будешь, демон, ты хранитель,

когда во мне душа и плоть

на Божий свет давно стремятся,

так краску впитывает маца.

 

Азазель

(поднимается)

 

Услышь меня, Хранитель книг:

в мозги и души уж проник

бессмертный грех теперь повсюду.

Куда ни взглянешь, только срам,

давно вошёл он в светлый храм,

как воздух в чёрную посуду.

Отдай, отдай запретный плод,

пусть ест его больной народ.

Ведь ничему потоп Всемирный

людей с тех пор не научил.

Зачем им нужен план обширный,

как в космос выйти? Гамадрил…

Давно своё он знает место.

Лишь человек сегодня престо

летит, как шмель, на самый край –

не ждёт его желанный рай.

Нагадить вы везде успели,

покрыты мусором моря –

вас утопил Господь не зря.

И Богу снова неужели,

как тараканов, всех травить?

Друг друга лучше перебить.

28. Чем больше знаний бросим людям,

как косточку голодным псам,

тем на земле сильнее будем,

достанутся их души нам.

И плюнь на всех и на Россию,

хранитель книг Анастасия!

Не ты, не я морим людей,

сам человек – причина сей

болезни: голода, разрухи

и эпидемий, катастроф!

Он разрушитель всех основ.

Как будто люди слепы, глухи.

И режут Землю, словно кур –

несущих яйца круглых дур!

 

(Загораживает дорогу к выходу.)

 

Анастасия

(идёт на него)

 

Больны земляне, я согласна –

зачем беду усугублять?

Мы всем объявим громогласно

об этом, чтобы побеждать.

Уйди с дороги, и покайся,

и больше мне не попадайся.

Простит, быть может, Он один,

Господь наш, мира Властелин…

Уйди, сокройся! Прочь с дороги!

 

Азазель направляет на неё пылающий огонь.

 

Во мне Божественный огонь!

 

(Вытягивает руку с перстнем вперёд и поражает Азазеля огнём.)

 

От нечисти осталась вонь –

исчезли всякие тревоги.

 

(Касается перстнем двери и выходит в мир людей.)

 

Из мира чуждого привет!

Устал ты ждать, наверно, дед.

 

Дедушка

 

Прошёл лишь час, но показалось:

я ждал тебя как будто век.

Ну, расскажи, поведай малость,

в глаза попался имярек?

 

Анастасия

 

Хотел отнять мой перстень демон,

он из огня, наверно, сделан.

Сидели дьяволы оплечь –

не смог огнём меня он сжечь!

 

Дедушка

 

Не бойся никого: с тобою

всегда пребудет Сам Господь.

С Ним можно всё перемолоть,

но будь всегда готова к бою.

Наступит время – будет знак,

откроешь тайну тех бумаг.

Как я, быть может, не дождёшься,

хотя и триста шестьдесят

промчатся лет и ты проснёшься

старухой. Годы пролетят,

но сын любимый или дочка

с небесной песней ангелочка

наденет перстень непростой,

чтоб на земле царил покой.

 

Анастасия

 

А кто надел сей перстень первым?

 

Дедушка

 

Твой предок дальний Симеон.

 

Анастасия

 

Так, тот хранитель – это он!

Наш разговор пока не прерван,

хочу дослушать твой рассказ,

как предок мой пергамент спас.

 

Действие ?

 

Остров Фарос. Келья. Симеон, Самуил сидят за длинным столом, переводят святые книги с еврейского на греческий.

 

Самуил

 

Устал. Немножечко размяться

пора на воздухе морском.

 

(Выходит на крыльцо.)

 

Симеон

(один)

 

Теперь не время расслабляться.

Трудись, раб Божий, за столом.

Морские волны лишь за тыном…

(Натыкается на стих, читает.)

Как в чреве Дева примет Сына?

Не может девушка родить!

 

(Хочет заменить слово «Дева» словом «жена». Откуда ни возьмись появляется ангел.)

 

Ангел

 

Не нужно Господа гневить!

Родится точно Сын от Девы,

и нарекут Его Христос,

и отгремит немало гроз,

взойдут и новые посевы –

живи, Симоне, не грустя,

ты узришь малое дитя.

 

(Исчезает.)

 

Симеон

(пишет дальше)

 

Пусть будет «Дева» в переводе,

хотя мне трудно восприять.

Наперекор земной природе

девица может ли рожать,

затем остаться непорочной

в нелёгкой жизни краткосрочной?

Меня грызёт сомненья червь,

так бирюка проглотит вервь.

 

Входит Самуил

 

Ну что, дружище Самуиле,

доволен воздухом морским?

 

Самуил

 

Да, здесь я надышался им,

не то что в Иерусалиме.

Трудясь среди солёных вод,

готовим лучший перевод.

 

25.04.2019

Сергиев Посад