В беседке...
* * *
(В беседке у пруда – старик и юноша. Внятно говорит старик. Юноша либо говорит невнятно, либо только кивает.)
Над парковым прудом в беседке восседая,
Я знаю: борода моя, давно седая,
Навряд ли девушек к поэту привлечет.
К тому же и зубов во рту наперечет,
И шишковаты все суставы от подагры,
И разве что прием усиленный «Виагры»
Теперь мои штаны заставит встать бугром.
О да, как некий бог, я овладел пером,
Но этот факт меня не слишком утешает,
Когда я вижу, как мой организм ветшает,
Как волосы мои, густые искони,
Редеют… Из ушей теперь торчат они,
Несвежестью давно страдает вся одежда,
А значит, на любовь отсутствует надежда,
В безлюбии пройдут последние года,
Осталось лишь зевать в беседке у пруда.
Но на лице моем является улыбка:
(Жутковато улыбается.)
Есть в этой логике изрядная ошибка;
Глупец, ты отказал мне в праве на любовь?
Взгляни-ка вот сюда и впредь не пустословь.
(Вынимает толстую пачку денег и помахивает ею в воздухе.)
Покудова при мне хрустящие купюры,
Могу питать любовь, могу крутить амуры,
И этих мощных прав юнцам не превозмочь.
Ты видишь: вон они бредут смущенно прочь.
(Со смехом показывает куда-то в пространство. Пауза.)
Да, склонны девушки опаздывать порою,
А я по старости подвержен геморрою,
И от сиденья здесь болит уже дупло,
И мне давно отсель пора идти в тепло.
Считаешь, не придут? Да ты и впрямь тупица.
Без денег всем смешна теперь отроковица,
Есть гордость, есть престиж, желание блистать,
А этого, хе-хе, без денег не достать.
Озяб маленько я. Быть может, выпить водки?
Плесни-ка… Ба, как раз идут мои красотки.
Давай-ка, дурачок: для бодрости – чок-чок.
Эй, девочки, сюда! Он здесь, ваш старичок!
(Неуклюже подпрыгивает и машет рукой.)
