Эта зона заброшена, небо взрывается алым, этот город покинут и больше не встретит весну. Да и мы не увидимся. Жаль — я опять опоздала, мне опять отпускать и в пустом океане тонуть. Я опять опоздала, и время проносится мимо — наше время... и город твой странно пустынн и жесток. И уже на губах не дрожит ни названье, ни имя, и всему наступает отмеренный временем срок.

 

Как всегда — все осталось, а я оказалась не в теме; больше незачем видеться, душу друг другу травя. И теперь тебя нет, только эхо забытых полемик да пятнадцатой осени тканая кружевом вязь... И напомни мне, слышишь, чтоб больше тебя не искала, и твой город забыла (а город труднее всего...) Мы ведь больше не встретимся — жаль, что так глупо и мало, что когда-то мы думали, верили в клятвы — и вот... что теперь?

 

Как теперь? Чей мне город послужит заменой и куда я вернусь, но уже без оглядки назад? И во мне, как дурман, разливается горечь по венам, и туманит разлука не знавшие боли глаза... нет, не слезы, а просто осенний безжалостный ветер, нет, не слезы, а просто беспомощный, яростный крик.

 

Только знай: ты за всю пустоту остаешься в ответе, и за память мою обречен этот город сгореть изнутри.