Как будто так всё и должно быть...
Лет восемь, я уж и забыл,
Когда ушел от нас он, чтобы
Раз в год напоминать, что был. 

Давно забыл, как сладок сон был
В прохладной комнатке в углу,
Где клен, - тогда такой огромный! - 
В окне облупленном тонул.

Как издали, в углу балкона,
Был виден рук дрожащий хват,
И строгий шлейф одеколона
Был неизменно староват.

Впервые как не сделал шага
Он в главном, среди пиджаков: 
Тяжел стал Будапешт, и Прага,
И холод финский стал таков.

Среди воспоминаний плена
Скрывали ссохшуюся грудь
Лёд Ленинграда, Курск, и Вена,
И Сталинградской смерти путь.

Сегодня вспомнилась отвага,
Огнем покрытые пути,
И как дошедший до Рейхстага
Не мог до комнаты дойти.

Да, в этот день ВСЁ оживает:
Родная грубость старых щёк
И руки, даже умирая,
До боли сильные еще...

Он нам не рассказал и трети
О страхе, гнавшем те года;
Последних слёз его свидетель - 
Лишь клён, что зеленел тогда.

*    *    *

Так, помолчав пред камнем хилым,
Под голос птичий тихий тот,
Забуду вновь, как нас любил он,
Чтоб на день вспомнить через год.

                                                                       

9 мая