ИГЕМОН
 
Вверх по лестнице Луны
Он шагает неустанно,
Приближение беды
Ощущая постоянно.
Пес любимый возле ног
Не рычит, хвостом виляет,
Только спорных фраз поток
Игемон не прерывает.
С ним по лестнице Луны
Рядом шествует философ.
Неразлучны две судьбы,
Не поможет Рунный посох.
Судеб спор нам не прервать,
Не дана нам эта сила.
Можем только сострадать,
Тихо, громко, - но не лживо.
Вечный спор меж них идет
И конца ему не видно,
Но среда уже грядет,
А проигрывать обидно.
«Казни нет, ведь ты живой?!
И шагаешь тихо рядом.
Или нет тебя со мной?
Только свет луны над садом?»
Опечалилось чело,
Но слова звучат упруго:
«Трусость - больше ничего!
Хуже не было недуга».
Игемон прикрыл глаза.
Страх прошел, тоска осталась.
Налетела вдруг гроза,
Все вокруг перемешалось.
И мне снится вечный град,
И распятый там философ,
И расстроенный Пилат
С целым ворохом вопросов.
 
 
 
ИУДА
 
Слух прошел, что Иуда повесился,
В мир иной распахнул сам окно.
Или кто-то помог, осмелился
Совершить, что свершить суждено.
Нет страшнее греха – предательства,
Нет подлее, чем в доме своем,
И уже не нужны доказательства,
Мир таков, и мы в нем живем.
За поступки нас ценят по-разному,
А за этот всегда цена
Оставалась предельно ясная,
И едина во все времена.
Горсть монет уместилась в ладони,
Тридцать штук звенят как одна.
И Каифа как Крез доволен,
Подходящая вышла цена.
А в саду уже все в ожидании,
Поцелуй с губ сорваться готов,
И назначенное свидание
Отделило друзей от врагов.
И я вижу сквозь призму столетий
Ту тропинку в прекрасном саду.
И шагнул Иисус в бессмертие,
А Иуда шагнул в пустоту.
 
МАРГАРИТА
 
Взглянула вниз глазами безнадежно,
Устало вздрогнула, и легкий стон в устах.
И лестница пред нею белоснежна,
И тот камин, - все превратилось в прах.
И Он сказал ей: «Пей!» – и закружило,
«Не бойся королева! Кровь ушла!»
И током сладким в жилах оглушило,
И смело в эту дверь она вошла.
А что за дверью? – Что и было раньше,
Куда ни глянь – все суета сует!
И Искушенье, - «Попросить!» – а дальше?
А дальше омут и за все ответ.
 
 
 
W
 
Ночь бесконечна, если захотеть,
И полночь может вечно длиться,
И можно многое успеть,
Но утром надо расплатиться.
Вам кажется, что это сон,
И, что случилось, не могло случиться,
Но поздно, Он уже взошел на трон,
И заставляет на себя молиться.
И вот уже вы вторите толпе,
И, продолжая на кого-то злиться,
Спокойно тонете в свободной суете,
Не замечая, что вокруг твориться.
И где друзья теперь, а где враги,
В сплошном экстазе Он велел им слиться,
Кругом лишь тени, не слышны шаги,
И результатом может Он гордиться.
Когда благодарят, что Бога нет,
От снов смертельных следует очнуться,
И дать священный, праведный обет,
Чтоб к вере истинной вернуться.
Но, если вижу на визитке я двойное В,
Становится мне вновь не по себе.
 
 
 
МАСТЕР
 
Он свой заканчивал роман,
Но нет на сердце облегченья,
Жар в теле, в голове туман,
И мозг на грани помутненья.
 
Герои ходят вкруг него,
Они живут его словами,
И недопитое вино
Две тыщи лет бурлит в стакане.
 
Пилат свершил поступок свой,
Иешуа теперь свободен,
И открывает мир иной,
Где стал он более угоден.
 
Пророк не нужен никому,
Ведь это значит надо верить.
А деньги власть дают тому,
Кто по себе нас будет мерить.
 
Но рукописи не горят.
И с этим надобно считаться.
Они нам часто говорят,
Как в мире сем не потеряться.
 
Не раствориться в суете,
Не сгинуть в сумерках безвестных.
Не оказаться в пустоте,
Как выжить в этом мире тесном.
 
Они выводят нас на свет,
Совет всегда дают правдивый.
Стараются сберечь от бед,
И указать нам путь незримый.
 
И Мастер завершил роман,
Сказав Пилату: «Ты свободен!»
Но получив свой гонорар,
Иуда вновь кому-то годен.