Дети Солнца
Весна, прожитая как один день
Ты вышел из дома, не выключив свет,
Шаг за шагом ступая по лестнице темной,
В колодец двора - сырой и бездонный -
Ты вышел из дома, не выключив свет,
В эту ночь, что когда-то была так прекрасна,
А теперь истаскалась, затерлась, и цвет
Потерял ее бархат. Швырни же "привет!"
В эту ночь, что когда-то была так прекрасна.
Твой трамвай едет мимо - вскочи на ходу -
Остановка в ночи не глупа, но опасна.
Электричество судит наш страх беспристрастно.
Твой трамвай едет мимо - вскочи на ходу.
Полоумный век,
диковатый нрав,
остановлен бег,
возведен в устав.
В этом городе снов - море выцветших окон -
Проверяются те, кто еще на плаву,
Коли сможешь - нащупай под снегом траву
В этом городе снов - море выцветших окон.
Но не думай, что это - те сладкие сны,
Где спокойное счастье с женою под боком.
Что ж, ошибки бывают и все мы - под Богом,
Но не думай, что это - те сладкие сны,
Это ночь без иллюзий - там кровь и желудок
В откровениях плоти бездумно честны,
Мир - не мир - перемирие в ходе войны.
Это ночь без иллюзий - там кровь и желудок.
Но в подстрочнике неба - по смыслу рассвет.
Переводчик, пожалуй, отменный ублюдок -
Воскрешенье любви сделал временем суток,
Но в подстрочнике неба - по смыслу рассвет.
Ох, ты, Солнышко, Солнце ясное,
Встань!
Встань, воспрянь, взойди в небо синее,
ох, да взойди ж ты, обогрей,
обогрей, приласкай своих детушек,
своих детушек - моих братушек.
Без тебя печаль -
да невмочь тоска,
без тебя нам смерть -
гробова доска.
По коридорам улиц, серым
От предрассветного тумана,
Мамай прошел, а мусор пьяный
Пень-пнем - торчит у перекрестка.
Немного скучно и чуть нервно
Висок поет под дулом ветра,
Но соль-бемоль седьмой октавы
Не может взять - вот в чем загвоздка.
И фонари, конечно, правы,
Не потушив еще звучанье
Сиреневое, сквозь урчанье:
Вас не стояло здесь; я - первый!
Какая связь времен со нравом?
Да никакой. Ну, будем здравы;
А там - посмотрим. Сочетанье
Сухой росы и вымокшего пепла
Законным браком состоится в шесть.
Часов у здания охрипшего вокзала
Давно уж нет - их, видимо, слизала
Корова языком. Хотела есть.
Русь нам матушка,
Бог наш батюшка,
Темна Ноченька -
злая мачеха,
кто же ты, ответь,
Красно Солнышко?
Волчок - только дырка
В закрытой двери:
Подобие солнца,
но ни сна, ни зари.
За высокой стеною
смачно колют дрова,
за решеткой шуршит
молодая листва.
А в волчке соловеет
стража мутное око.
Он имеет права
глядеть с того света
на эту планету
и мнить себя Богом.
А мы лишь трава.
Смирно, дурак!
Звать-то тя как?
А и зовите Дураком,
Товарищ военком!
Дети Солнца не любят прилизанных дней
И слащавую патоку ночь.
Дети Солнца не ждут у закрытых дверей -
Им давным-давно пора прочь.
Твои поиски Бога - пустая затея.
Брось, не сыщешь его, коли Он не захочет
Лучше выйди - пройдись, пока солнышко светит,
И в канавах вода истерично хохочет.
Лучше просто взгляни в это чудное небо,
И кури папиросы - одну за одною.
Вспоминай города, где пока еще не был
И навряд ли уж будешь. Упейся весною!
Улыбнись этой женщине - пусть незнакома,
И влюбись в расцветающий буфер трамвая.
Прожигай этот день без царей и законов!
Помирай под ножами лучей - воскресая.
Как по морю-небу синему
не плыла ладья.
Душа-матушка Россия,
окаянная,
больно, больно ты горазда
пострелять,
левой-правой
раз-два-раз да
пошагать,
на семь бед
все один ответ -
я б поплавала
да моря-неба нет!
Пока свежо и жар еще терпим,
Над полем жаворонка трели,
В траве кузнечик на свирели
Пыхтит для той, кем он любим.
Былинок серебро дрожит в лучах,
Река степенно дышит мягкой дымкой,
Крестовичок чинит сетям своим починку,
И пламя васильков на тоненьких свечах
Недвижимо горит. А у Андрюшки
За пазухой котенок тихо спит -
Лишь изредка вздыхает и сопит,
Задевши лапкой струп засохшей юшки
У пуповины. Мирно смотрится Ярило
В шеломы, но на стягах грозен лик.
На рукоять меча - рука и блик
Легли, да крики тишины изысканно-постыло
Полки накрыли светом в поле лютой сечи.
И корчился на древе - нет, не стяг -
А Он, шепча: "Вы поняли не так
Мои слова - не мир принес, но меч вам!"
Детям Солнца - все в кайф. Так к чертям анаша?
Счастлив может быть только мертвец.
Дети Солнца с собой не берут ни шиша,
Им не страшен поющий свинец.
Дети Солнца не лягут, когда часовой
Вдруг решит пострелять в белый свет.
Они крутят свастику по часовой
И не красят звезд в рыжий цвет.
Дети Солнца пробили застывшую твердь -
Из-под корки снегов - блеск костров.
Дети Солнца узнали - почем нынче смерть,
Да не купишь у них любовь.
Но костлявый звяк червонцев
умоляет ошибиться
и принять его за Солнца
громы дальние, лучистые.
Красные реки на белом холсте -
Половодье.
Не волнуйся, спокойнее - это
Всего лишь весна.
Даже если сведут в исподнем
Белье в преисподнюю-
Ты не верь - даже если присыпят землей -
Без креста.
Даже если забудут, как звали - не верь,
Будь спокоен.
Кровь не смоешь - она одинакова, что
У тебя на груди,
Что у них на руках. А твои, брат, как снег -
Чем же ты недоволен?
Тем, что тают снега по весне? - пустяки.
Посмотри!
Ты же должен увидеть - глаза же в полнеба
Распахнуты!
Это Солнце - растаешь под ним, но исчезнуть
Не сможешь - водой
Разольешься, сольешься с другими, и тем,
В чьих руках кнуты,
Вас не высечь. А Солнце поймет и поможет
Подняться травой.
За что врагов не счесть?
Куда ушли друзья?
Зачем любовь - страдание,
А ненависть смеется
В глаза?
А было ли начало?
Где и как?
Когда все оборвется?
И оборвется ли?
Не то, чтоб не дано узнать -
Нельзя...
Баю-баюшки-баю
колыбельную спою.
Спи усни, мой сынок,
завтра утро на порог..
Я блинов напеку -
разгоню печаль-тоску.
А в Москве кресты - о восьми концах,
Над Москвою рубиновый свет в небесах -
Вечереет. Весенняя душная ночь
Наступает предвестницей ливня.
На Ваганькове память о праотцах
Бликом последним на куполах
Догорает, а в воздухе носится мощь
Грозовых облаков, и немеет молитва.
Электричество в вальсе кружит на мостах
По-над Яузой. Громы - до боли в ушах.
Или это трамваи на стыках искрят,
Развозя пустоту по окраинам?
Там, за черной дорогою, в мокрых кустах
Упокоился день, истлевший в руках
У меня. А проспекты спокойно гудят
И метро мягко дышит испариной.
В переулках полночных - безумствует страх,
Это дождь или кровь запеклась на губах?
Светофоры мерцают впустую глазами,
Окна тускло горят, а прохожие спят.
Захлебнулись вокзалы в ночных поездах,
Да в гостиницах глупый вопрос о местах -
Без ума и без крыши стою под слезами,
Льющими с неба, где кто-то распят...
Он распят надо мной - значит, вера - во прах,
Он распят там, где ржавь на нательных крестах.
Баю-баюшки-баю
сгинул тятя твой в бою,
ох с оторванной рукой,
да с пробитой головой,
он лежит в траве высокой
на чужбине под звездой
неживой.
Ой
звезда красна -
да смерть честна,
кровь черна -
да душа чиста.
Соседке в ад, Орфею - в Бугульму.
Ты отутюжишь гимназические банты,
"The Night Before" слабают оркестранты
И город взвоет на ущербную луну.
Стеклом трамвайным дребезжащие дисканты
Потонут в блюзах электрического дня,
Которые бедны, хмельны, но элегантны.
Их время - ночь. Плесни же им вина.
Затем оденься - празднично, но строго.
Пусть будет праздник! Их не так уж много
Случается за жизнь. Побелкою стена
Под ноготком твоим точеным ноет. Одиноко
Гитара под моей рукою рвет струну.
По пальцам кровь... Лишь долгая дорога
Через Вселенную - в Весну.
Владикавказ
1992.
