Из Гадюкино

Есть в Гадюкино, известно,

магнетизьм,

Максвелл здесь подгадил,

не иначе,

Мужиков всех тянет в

магазин,

ну а бабы, как в обычай,

плачут.

Бабья доля - грядки

да дитё,

влажный взгляд

недоенных бурёнок,

да ещё скотину обиходь,

ту, что на печи храпит

под боком.

Обстирай их, накорми,

дай на пузырь,

выясни, чего там нынче

в школе.

А за яром-небо во всю

ширь,

и хлеба волнуются

на поле,

А в хлебах мигают

васильки

взором голубым

и нелукавым.

Улететь бы...

да пора доить, щи варить

и тихо плакать бабам.

А ведь помнит каждая

из них,

как не чуя ног, к нему

летела,

да, какой он статный

был жених

и она-берёзка в платье

белом.

Не фата, а крылья

за спиной,

зелена трава и солнце

ярко,

Всё принадлежало

ей одной,

жизнь казалась свадебным

подарком.

Да... подарок тот ещё...

поглянь,

вон бредёт, заборы

обтирая,

уж поди неделю хлещет,

пьянь.

Утешает - не одна такая.

Всяк терпёж имеет свой

предел,

всё понятно и без

сопромата.

Ты получишь то, чего

хотел,

коль любовь теперь

считаешь матом.

Магнетизьм явил свой

катаклизьм-

от сельпо остались

головешки.

Бабы вдруг за мужиков

взялись,

дружно, основательно,

без спешки.

Перестали к телу

допускать,

Бог с ним к телу - коль без

опохмелу,

дык ещё чего, ядрёна мать,

верховодить в семьях

захотели!

Дальше - больше, вширь,

да вглубину.

Бабу председателем

избрали,

объявили мужикам войну,

те, канешна, как могли брыкались.

Только толку-

шиш был да кумыш,

магнетизьм кудай-то

подевалси.

С мистикою баловать-

шалишь!

Хошь не хошь, а надо

подчиняться...

В небе ведьм кружится

эскадрилья,

ходят злые тени по селу.

МУЖИКИ! НЕ РЕЖЬТЕ БАБЕ

КРЫЛЬЯ!

Не ровён час,

сядет на метлу...