Из Гадюкино
Есть в Гадюкино, известно,
магнетизьм,
Максвелл здесь подгадил,
не иначе,
Мужиков всех тянет в
магазин,
ну а бабы, как в обычай,
плачут.
Бабья доля - грядки
да дитё,
влажный взгляд
недоенных бурёнок,
да ещё скотину обиходь,
ту, что на печи храпит
под боком.
Обстирай их, накорми,
дай на пузырь,
выясни, чего там нынче
в школе.
А за яром-небо во всю
ширь,
и хлеба волнуются
на поле,
А в хлебах мигают
васильки
взором голубым
и нелукавым.
Улететь бы...
да пора доить, щи варить
и тихо плакать бабам.
А ведь помнит каждая
из них,
как не чуя ног, к нему
летела,
да, какой он статный
был жених
и она-берёзка в платье
белом.
Не фата, а крылья
за спиной,
зелена трава и солнце
ярко,
Всё принадлежало
ей одной,
жизнь казалась свадебным
подарком.
Да... подарок тот ещё...
поглянь,
вон бредёт, заборы
обтирая,
уж поди неделю хлещет,
пьянь.
Утешает - не одна такая.
Всяк терпёж имеет свой
предел,
всё понятно и без
сопромата.
Ты получишь то, чего
хотел,
коль любовь теперь
считаешь матом.
Магнетизьм явил свой
катаклизьм-
от сельпо остались
головешки.
Бабы вдруг за мужиков
взялись,
дружно, основательно,
без спешки.
Перестали к телу
допускать,
Бог с ним к телу - коль без
опохмелу,
дык ещё чего, ядрёна мать,
верховодить в семьях
захотели!
Дальше - больше, вширь,
да вглубину.
Бабу председателем
избрали,
объявили мужикам войну,
те, канешна, как могли брыкались.
Только толку-
шиш был да кумыш,
магнетизьм кудай-то
подевалси.
С мистикою баловать-
шалишь!
Хошь не хошь, а надо
подчиняться...
В небе ведьм кружится
эскадрилья,
ходят злые тени по селу.
МУЖИКИ! НЕ РЕЖЬТЕ БАБЕ
КРЫЛЬЯ!
Не ровён час,
сядет на метлу...
