Шанс

1 ГЛАВА

 

— Дорогой, проснись! Ну, проснись же скорей! — будит мужа взволнованная женщина.

 

— Что случилось, Анфис? Дай поспать! — лениво отвечает мужчина своей молодой жене, отворачивая от неё голову.

 

— А-а-а-ай! — закричала она громко, - началось!

 

Услышав крик, Павел тут же подскочил с постели и, словно не спал вовсе, стал быстро, энергично одеваться.

 

— Так бы сразу и сказала! - оправдывался он, - а то ведь я уже стал привыкать к твоим стонам! Каждую ночь одно и то же...

 

- А я что, виновата?! - обиделась женщина.

 

- Да нет же, нет! - заверил её мужчина, - ты не обращай на меня внимания! Это я спросонья и с перепугу ворчу на тебя! Давай уже рожай скорей и выспимся оба!

 

- Ты думаешь?! - улыбнулась Анфиса, немного успокоившись, - глянь-ка сюда, смотри, как живот опустился! Ты видишь?

 

- Да вроде такой же, как и раньше! - отмахивался Павел, не желая больше дискутировать. - Ты уже передумала рожать?! Или как?! - строго спросил он её.

 

- Ну, не злись! Я уже одеваюсь!

 

- Так ты поторопись, Анфис, поторопись! - произнёс довольно резко мужчина и направился к двери.

 

- А ты куда? - заволновалась женщина, увидев, что он уходит, - не бросай меня!

 

- Одевайся! Я за Петром!

 

Пробежав глазами по комнате, Анфиса быстро встала с кровати и направилась к старому дубовому комоду. Она достала из него приготовленный узелок с вещами для ребёнка, потом из другого ящика вынула свои тёплые вещи... Как вдруг, всё её тело сжалось от резкой боли, ноги подкосились, и она, согнувшись пополам, медленно опустилась на стул, стоящий прямо позади неё...

Через несколько минут женщина продвигалась уже обратно к кровати, поддерживая свой огромный живот снизу, и мечтая только об одном: поскорее избавиться от этого груза! Осторожно сев на краешек расправленной постели, она тут же поджала под себя ноги и плавно повалилась на левый бочок, затаив дыхание и замерев, не желая больше совершать какие-либо действия... "Ах, если бы это был сон... Ах, если бы проснуться, и всё это было бы уже позади!" - думала она. Но тут её мысли прервал топот тяжёлых мужских сапог, приближавшийся к спальне... Скрипнула дверь, и в комнату ввалился её запыхавшийся муж, одетый в большую овчинную шубу и тёплую шапку, присыпанную сверху белой снежной пудрой.

 

— Ты почему лежишь?! - возмутился он, не ожидая такой картины.

 

А она в ответ лишь:

 

- А-а-а-ай, как больно!

 

Вытерев пот с лица, Павел быстро прошёлся по комнате, собирая все нужные вещи в дорогу, стараясь не обращать внимания на жену. Казалось, что чем больше она стонет, тем больше ему хочется спрятаться от неё подальше, только бы не видеть и не слышать всего этого... То ли от страху это происходило, то ли от беспомощности его, то ли ещё от чего - не понятно, но женщину это страшно раздражало, хотя виду она не подавала. В такие минуты ей казалось, что до её страданий никому нет дела.

 

Наконец в комнате стало тихо, как будто ничего и не было... Павел подошёл к кровати, посматривая, с испугом, на жену.

 

- Я не могу одеться! - сказала она вдруг, - надо было Марфушу не отпускать!

 

— Ты давай садись, а я буду тебя одевать! — как можно спокойнее старался говорить мужчина. Потом он опустился на одно колено возле жены и стал пытаться натянуть ей чулок на ногу, бормоча себе под нос: "Ничего, справимся с вашими бабскими штучками!"

 

Глубоко вздохнув, женщина улыбнулась и, потрепав мужчину за мокрый чуб, забрала свои чулки обратно:

 

- Дай, я лучше сама! Вроде отпустило! - сказала она ему ласково.

 

- Пока отпустило, надо идти! - облегчённо произнёс Павел и встал на ноги, - ты собирайся, а я вещи в повозку закину и Петра потороплю...

 

Анфиса проводила его взглядом, потрогала свой живот и, поняв наконец-то, как это всё работает, принялась быстро одеваться, считая про себя секунды, и думая о том, сколько продлится следующая пауза.

 

На этот раз Павел вернулся быстро и застал жену полностью одетою.

 

- Ну, что, собралась?! - спросил он её, - тогда пойдём! Надо спешить! До города ещё час ехать!

 

- До города?! - округлила и без того круглые глаза Анфиса. - Разве мы не к Авдотье едем?

 

- Да ты что, голубушка?! Какая Авдотья?! Она же безграмотная старуха, которая читать даже не умеет! Могу ли я ей доверить такую нежную и хрупкую женщину, как ты?! Пусть у крестьянских баб роды принимает, а тебя я к нормальному доктору повезу!

 

— К кому, к Жалину что-ли? - возмущалась Анфиса, шагая за мужем из спальни в гостиную. - Не хочу я к нему! Он только с виду хороший, а загляни ему в глазёнки его хитрющие, так сразу и поймёшь, что это за человек!

 

- Снова ты за своё?! Не желаю я это слушать! - недовольно ответил барин, и направился к выходу.

 

А Анфиса, почувствовав приближение новой схватки, быстро прошла к середине комнаты, где вокруг стола стояли высокие стулья со спинками и, облокотившись на один из них, застонала:

 

- А-а-ай! Как же больно! Как больно... не успеем до города, ох, не успеем! - причитала она.

 

— Анфиса Павловна права! — вмешался в разговор невысокий коренастый мужчина в старом, потёртом тулупе, стоявший уже несколько минут у двери в ожидании, - можем ведь и не успеть! А на улице мороз!

 

— Да ты что, Пётр? Как это мы не успеем?!- возмутился барин, - я уже обо всём договорился! В город едем! И без разговоров!

 

— Эх, Павел, Павел! — только и ответила мужу Анфиса, понимая, что спорить сейчас с ним бесполезно, да и сил на это совсем нет! Дождавшись очередного затишья, она вышла на улицу... Холодный ветер тут же, без спроса, припудрил её лицо холодным снегом, но женщина безропотно пошла дальше, понимая, что её мнение сейчас не интересует никого... разве что слугу, который следует сейчас за ней по пятам?!

Подойдя к повозке, женщина остановилась, а Пётр тут же подскочил и открыл перед ней дверцу, помогая подняться наверх...

 

Наконец, бедная женщина оказалась внутри холодной повозки... Пытаясь найти для себя удобное положение, она даже не заметила, как слуга её - Пётр, заботливо подсунул под неё какое-то тёплое одеяло.

 

- Берегите себя, Анфиса Павловна! - сказал он ей и отошёл в сторону, пропуская в повозку Павла.

 

Прислонившись спиною к стенке, и держась одной рукой за мужа, а другой поддерживая свой живот, женщина закрыла глаза и ушла глубоко в себя, стараясь не думать ни о чём ... Боль... Ужасная боль вновь пронизывает всё её тело... но она молча терпит, благодаря Господа за каждую минуту затишья, которая даёт ей возможность передохнуть и набраться сил... И вот новая, ещё более сильная волна боли накрывает её, заставляя биться бедное уставшее сердечко уже совсем на пределе. Из всех сил Анфиса держит себя в руках, чувствуя огромную ответственность за маленькое создание, которое находится внутри неё. Кричать?! Она уже не кричит - теперь это слишком большая роскошь, ведь силы заканчиваются и их никак нельзя тратить впустую...

 

И снова долгожданная пауза в несколько минут... О, кто бы только знал, какое это блаженство: почувствовать себя снова здесь - в реальности... ощутить рядом с собою живого человека... прижаться к нему... "О, Боже, а ведь он даже не представляет себе, в каком аду я была только что, и куда я снова должна вернуться! А может это и к лучшему?! Разве может мужчина вынести всё это?!" - думает женщина, мечтая теперь поскорее проснуться от этого ужасного сна! - Как жаль, что это не сон!

 

2 ГЛАВА

 

Дорога в город шла через лес. Анфиса, приходя в себя, вновь и вновь поглядывала в темное окошечко, за которым были видны только, укутанные снегом деревья, освещаемые фонариками, которые разбросаны были по всему небу. "Я бы радовалась сейчас оказаться даже в хлеву с животными, - думала женщина, - вспоминая историю о Марии и младенце Иисусе. - Там бы мне было хотя бы тепло! Почему же мой муж не повёз меня к Авдотье?! Ну, и что, что она безграмотная?! Жизнь - её учитель, она дала ей опыт. Как же Павел этого не понимает?!"

 

Казалось конца дороги не будет. Каждая кочка, на которой женщина подпрыгивала вместе с повозкой, причиняла ей столько боли и страдания, что сил уже совсем не оставалось. И вдруг, Анфиса почувствовала, как одеяло, подложенное под неё, начинает мокнуть ...

 

- Воды! Воды отошли! - закричала она.

 

- Что ты сказала? - испугался муж.

 

— Я рожаю! Останови-и-и-и-те! — крикнула женщина, почувствовав сильное желание выпустить ребёнка наружу.

 

— Да что же ты делаешь, глупая?! — возмущался Павел, пытаясь удержать жену, готовую выпрыгнуть прямо на ходу из повозки. — Мы же в лесу, там снег и мороз... Терпи, говорю!

 

Но тут лошади остановились.

 

— В чем дело? — крикнул мужчина, — Почему стоим?

 

— Не гневайтесь, барин! - ответил Пётр, открывая двери и поглядывая на госпожу, - я услышал, как кричит Анфиса Павловна и подумал...

 

— Что ты подумал? Заморозить нас здесь подумал? «Подумал» он! Я здесь думаю!

 

— Ох, загубите Вы бедную Анфису Павловну, барин, и ребеночка загубите своего! Вы же видите: рожает она!

 

— И что ты мне прикажешь делать? Самому на морозе роды принимать?

 

— Сейчас, Павел Иванович, сейчас, одну минутку! — решительно ответил слуга и побежал куда-то вглубь леса.

 

— Куда это ты, Петр? Сто-о-о-й! Да что же это делается?! Да как же это так?! -

возмущался и возмущался Павел, расхаживая теперь взад и вперёд около лошадей и вглядываясь в темноту, в которой пропал его слуга.

 

Обхватив голову руками, он остановился возле повозки, как беспомощный ребенок, не зная что делать. Отчаяние, боль, и, самое главное, чувство вины перед женой и ребёнком сводили его с ума...

Но тут он, наконец, очнулся от своих дум и понял, что не тем занят: самобичеванием сейчас никому не поможешь! Сняв с себя шубу, Павел подошёл к жене и быстро укутал её всю с головы до ног, оставляя просвет только для её испуганных глаз. "Господи, помоги ей!" - взмолился он.

 

В это время в глубине леса в небольшой хатке горел свет. За столом сидела худощавая женщина с большими серыми глазами, наполненными печалью и усталостью.

 

— Почему ты не спишь? — раздался хриплый голос позади неё.

 

— Не спится! — только и ответила женщина, наклоняясь к полу, чтобы поднять свой упавший из рук деревянный гребешок.

 

— Снова страдаешь?! Эх же, баба глупая! Когда же ты уже смиришься?! И себя и меня замучила...

 

— Ну, почему, Иван?! За что нам такое, а? - роптала она. - У всех полный дом детишек, а нам с тобой Бог не дал даже одного! Состаримся уже скоро, и даже кружку воды никто не подаст! Совсем одни-одинешеньки!

 

— Да ладно тебе причитать! "Старая она..." Тебе ещё и сорока нет! И почему это мы одни? А твой братец?! Он постоянно заезжает к нам, и гостинцы тебе всякие тащит и в город тебя вывозит...

 

— Ой, Иван, погоди! Тихо! Слышишь?! — насторожилась женщина. - Слышишь?! Снег как скрепит! Кого это к нам несет в такой час?!

 

— Да брось ты, глупая баба, кто тут будет ходить у нас ночью?! — ответил ей муж, а сам-то вскочил уже на ноги и стоит - штаны натягивает...

 

— Батюшки мои, да кто же это там?!

 

— Это я, Марусь, открывай скорее! — услышала она знакомый голос за дверью.

 

— Пётр?!

 

— Да открывай ты уже! Чего стоишь? — ворчал Иван на жену. — Хотя... не мешайся уже — сам открою!

 

И не успел он открыть дверь, как ввалившийся в дом Пётр скомандовал:

 

— Одевайся живее! Со мной пойдешь! И фонарь захвати! А ты, сестра, ставь таз с водой на огонь, да поскорее, слышишь?! Будешь сейчас роды принимать!

 

— Вот это да-а-а! — судорожно произнесла Мария, поплотнее притягивая к себе дверь, чтобы не дуло. Всё её тело дрожало, как осиновый лист, ноги не слушались... И только одни мысли были в голове: "Малыш! Малыш! В моем доме сегодня родится малыш!"

 

3 ГЛАВА

 

Прошло 17 лет.

 

В большой, красиво украшенной, гостиной, играла музыка. Здесь было полно народу, большинство из которых были совсем юными.

 

В центре комнаты кружились пары. Хорошенькие девушки строили глазки элегантно одетым молодым парням, ожидая с замиранием сердца: кто на этот раз пригласит их на очередной танец?!

 

— Позвольте, Варвара Павловна?! — спросил, немного смущенно, молодой человек девушку в розовом пышном платье, и протянул ей правую руку.

 

— Ну, что Вы, Сергей Степанович, пожалейте моих бедных подруг, которые вот уже в третий раз будут с завистью смотреть на нас: Вы ведь самый взрослый из здешних кавалеров, и любая из них, с радостью, пойдет танцевать с Вами!

 

— Любая, но не Вы?! И потом, — слегка запнувшись, добавил он, — мне ведь только 23, а Вы говорите так, словно ...

 

— Нет, нет! - перебила своего влюблённого кавалера девушка, — я не хотела Вас обидеть, а наоборот: Вы такой статный, такой умный по сравнению с теми легкомысленными мальчишками, которых здесь большинство!

 

— Так Вы согласны?! — настаивал на ответе парень, заглядывая девушке прямо в глаза.

 

— Ну, не смотрите Вы так на меня! — пыталась выкрутиться Варя. — Мне нужно к маменьке. Что-то я давно уже её не вижу.

 

Девушка быстренько развернулась и отошла в сторону. Затем, переведя дыхание, и глубоко вздохнув, отправилась на балкон...

 

«И что он опять делает в нашем доме?» - возмутилась она сама в себе, увидев рядом с матерью старого доктора, которого не переваривала с детских лет. Заметив Варю, Жалин тут же перевёл тему разговора, сухо поздравил девушку с днём рождения и, откланявшись, исчез так же незаметно, как и появился.

 

— Маменька, что ему понадобилось снова в нашем доме? — выпалила Варя.

 

— А ты, я вижу, весь вечер окружена вниманием очаровательного Сергея Степановича! — вдруг перебила её мать. — Посмотри, он и сейчас не сводит с тебя глаз!

 

— Ма-ма! Ты не хочешь отвечать?! Я сейчас не желаю говорить о моих ухажерах! Меня сейчас волнуешь только ты! Уже который день я вижу тебя такой... Ходишь, вздыхаешь... А сейчас, после разговора с этим Жалиным, на тебе вообще лица нет! Что с тобой? Что случилось?

 

Не сумев более скрывать своих эмоций от дочери, Анфиса расплакалась...

 

— Я так не хотела тебя в это впутывать, Варенька, тем более в твой день рождения! — сказала она. — Ох, если бы только твой отец сейчас был жив! Что же мне теперь делать? Что же делать?

 

— Во что ты не хочешь меня впутывать?! - не понимала Варя. - Говори уже!

 

— Мы разорены, дочка! — сказала тихо Анфиса. — И все это дело рук этого негодяя, еще смеет являться в наш дом и предлагать мне такое...

 

— Что предлагать, мам?! Я ничего не понимаю!

 

— Ты же знаешь, дочка, Жалин был помощником твоего отца. А папа твой очень доверял ему, посвящал его во все свои дела... Сколько раз я убеждала его не связываться с этим мошенником, но он всегда только улыбался мне в ответ и переводил тему разговора: "Посмотри, - говорил он, - как расцвели твои любимые нарциссы! А сколько нынче бабочек в саду..." - ну и всё в таком духе, напоминая мне о том, что я - женщина, и не должна совать свой нос в мужские дела. А когда потом заболел - его знаменитый доктор даже помочь ему не смог, говоря, что уже всё слишком запущено! А почему же он допустил, что всё стало запущенным, почему вовремя не заметил, что друг его болен?! Не заметил или не захотел заметить, прости Господи!

 

 

- Маменька! Полно тебе! Не плачь! - просила Варя.

 

- Когда твой отец умер, Жалин, без всякого угрызения совести, всё прибрал к своим рукам. Понимаешь?! Всё! Всё досталось этому вору и обманщику! Дед твой оставил нам большой капитал, но мы с тобой сейчас имеем только этот дом, и даже его он хочет у нас отобрать!

 

- Наш дом?

 

- Да, доченька! Сегодня, в твой день рождения, он набрался наглости и сделал мне предложение, сказав, что если я не выйду за него замуж, то потеряю и последнее. А он может! У него есть какие-то там бумаги... Говорит, что мы ему еще остались должны за лечение отца. А я ведь ему уже столько заплатила!

 

— Маменька! Да как же это так? — плакала теперь вместе с матерью Варя. Потом немного помолчав, спросила с осторожностью:

 

— А ты? Что ты ему ответила?

 

— Я?! Вначале отказала... и даже высказала всё, что о нём думаю. Но потом... потом подумала о тебе. Как я могу лишить тебя - молодую, красивую девушку, твоего дома, всего того, к чему ты привыкла?!

 

— Ты согласилась?! — испугалась Варя.

 

— Пока не согласилась! Но пообещала подумать.

 

— Маменька, милая моя, что тут думать?! Этим браком ты сделаешь не только себя несчастной, но и меня! Лучше оказаться на улице, чем жить в одном доме с этим негодяем!

 

— Ну-у, на улице мы, конечно, не окажемся, — сказала уже более спокойным голосом Анфиса, которая похоже больше всего переживала за реакцию дочери на эту новость, - у меня есть в деревне небольшой дом, конечно не здешние хоромы, но довольно-таки приличное жилье. Там мы жили с твоим отцом до твоего рождения. Сейчас за ним присматривает Петр - мой слуга и Марфуша со своим мужем Фёдором. Дом в полном порядке, я ведь постоянно пишу туда и получаю письма в ответ... Мы можем ехать туда хоть завтра!

 

— Завтра?! — немного смутилась девушка. А потом, подумав, поцеловала мать и более бодрым голосом сказала: ну, завтра, так завтра! Проводим гостей и начнем собираться.

 

4 ГЛАВА

 

Погода была замечательная. Солнце светило совсем не по-зимнему и, хотя вокруг было белым бело, Варя не переставала удивляться тем местам, по которым они ехали.

 

— Маменька, дорогая, а почему мы никогда сюда не приезжали? Здесь ведь так красиво! - не унималась она, выглядывая то и дело в окошко, - ой, мам, посмотри, там белочка, смотри, смотри, во-о-он на том дереве!

 

— Да-а, когда-то я часто бывала в этих местах, знала каждую тропинку, каждый кустик... но потом родилась ты, и мы переехали в город. Отец твой всегда мечтал там жить, хотел, чтобы у его ребенка было всё! Я очень скучала по здешним местами, но мне так не хотелось ехать сюда одной - без твоего папы, а он был постоянно занят. А теперь вот я еду... И еду, все равно, без него! Как хорошо, что у меня есть ты, девочка моя! — сказав это, она подсела поближе к дочери, наблюдая вместе с ней за мелькающими белыми деревьями за окном.

 

Вдруг повозка остановилась и женщины услышали какой-то шум.

 

— Что это?! Что случилось?! Почему мы остановились? - не понимала Варя.

 

Пытаясь выяснить причину, Анфиса приоткрыла дверцу повозки... Но, не успев открыть ее, она тут же захлопнула ее обратно и, с дрожью в голосе, произнесла:

 

— Господи, сохрани нас, Господи! Там разбойники!

 

В это время дверцы распахнулись и грубый голос беспардонно произнес:

 

— Приехали, дамочки!

 

Не успели женщины даже опомниться, как мужик в страшной маске вдруг захлопнул дверцу и поспешно отошел прочь. Только скрип снега под тяжелыми его сапогами и бранные словечки доносились теперь до перепуганных до смерти матери и дочки.

 

— Кого ты там увидел? — спрашивали его дружки.

 

— Там она! - отвечал он им резко.

 

— Не может быть! - спорили они.

 

— Своими глазами видел! - уверял он их.

 

Через несколько минут все исчезли! Стало тихо! И женщины спокойно поехали дальше, поглядывая в недоумении друг на друга, и благодаря мысленно Бога за то, что все обошлось!

 

5 ГЛАВА

 

— Опять нажрался, старый?! Ну, что мне с тобой делать, а?! — прямо с порога ругалась девушка. — Хоть бы печь растопил, да прибрался... завонял здесь весь дом!

 

— Как ты говоришь с отцом?! — пытался защититься старик! — Я же тебя вырастил!

 

— Вырастил?! Ты?! Мать растила - да, пока жива была, а ты только пил, да спал, а когда померла она, так вообще в запой ушёл. Тебе 60, а ты уже, как дед старый - еле ходишь! И за что Бог забрал у нас нашу мамку? Ей ведь и пятидесяти не было... И как мне было жить - девочке десятилетней? Я же вечно холодная и голодная была. А теперь все говорят: "Сонька плохая, Сонька - негодяйка!" А Сонька, как могла, так и выживала... На-а вот, поешь, я тебе тут мяса жареного принесла! - сказала она уже другим тоном, протягивая отцу чашку с едой.

 

В это время дверь распахнулась, и в дом вошел смуглый бородатый мужик средних лет со связкою дров. Вид его был настолько пугающим, что бедный дедушка, взглянув на него, перекрестился и укрылся с головой одеялом.

 

— Все возишься с ним?! — обратился он к девушке басом.

 

— Ну, да! А ты как хотел?! Отец все-таки! Растапливай печь, да иди уже! Не пугай моего старика! Завтра поговорим! Не забудь там собрать наших!

 

— А ты, что же?! Здесь останешься?

 

— Останусь! Что-то мне всё так надоело! Хочу отдохнуть от всех!

 

- Надоели значит?

 

- А если бы и так?! - грубо ответила другу Сонька. - Что ты мне сделаешь?! Ты же - мой верный пёс, как и все твои дружки! Куда вы без меня?! Да ладно, ладно, никуда я не денусь! Кстати, ты слышал, что Дуська рассказывала за обедом про братца своего - Сашку?! — вот умора...

 

— Не-е-ет, не слышал!

 

— Да ты что?! Представляешь: остановил сегодня Сашка повозку, а там — я сижу! Сижу значит такая... и смотрю на него невинными глазками. Вся чистенькая, ухоженная, словно барыня какая! Ох, и испугался же он, что и грабить передумал, мужиков только разозлил своих. И что это было?! Померещится же такое со страху!

 

— Странно! Я Сашку знаю, у него всё с головой в порядке, он бы врать не стал! Что-то здесь не так! - почесав затылок, ответил Егор.

 

— Ну, конечно! — разозлилась Сонька! - У меня значит с головой не все в порядке, да?! Разъезжаю значит я в дорогих повозках, в шикарных таких платьях, а потом переодеваюсь вот в эти лохмотья и снова в этом дерьме живу?! Так по твоему?!

 

— Да ты не кипятись, я ни это имел ввиду! Ладно тебе — разошлась!

 

— Та-а-к! Растопил печь?! А теперь шагай давай! «Я Сашку знаю! Он врать не будет!»

 

— Да ладно-ладно, я пошел! Дрова вон в углу, подкидывай!

 

— Да уж разберусь, иди уже!

 

Девушка сняла с ног сапоги, распустила косу и взяла с полки деревянный гребешок... Расчесывая свои длинные русые волосы, она что-то мурлыкала себе под нос, представляя себя принцессой в пышном розовом платье, танцующей с принцем, который держит её за талию, смотрит на неё влюблённо, и говорит ей...

 

— Какая ты красивая, доченька!

 

- Доченька?! - испугалась Соня, оглядываясь по сторонам. - А-а, это ты, старый!

 

- А ты кого хотела услышать?

 

— Да я тут о принце размечталась, а ты всё испортил!

 

- А ты и заслуживаешь принца! Вон какая красотка выросла! Вся в мать!

 

- В мать? - расхохоталась девушка, - ты что, бать?! Я же вообще на неё не похожа! Ты посмотри на меня!

 

- Я не о Маруське, дочка, не о ней!

 

- А о ком же, старый? Ах, да, я помню, как вы дядьке моему рассказывали, что меня вам цыганка подбросила. Я ещё злилась тогда на вас, когда подслушала этот разговор, а вы мне говорили, что нарочно ему это сказали... А что, не нарочно, да? Не нарочно?! Говори мне сейчас же! Говори, небритая морда! Го-во-ри!

 

- Ты на дружков своих посмотри, у них, поди, морды пострашнее моей будут! - отшучивался старик.

 

- А им полагается быть страшными! - смеялась Сонька, - да и не жена я им - за внешностью их следить, моё дело организовать их, да не дать глупости наделать! А они слушаются меня, ты заметил? Знают, что у меня голова умная, со мной не пропадёшь!

 

- Ох, дочка! Умная-то - умная, да не о том должна головушка твоя думать! Нельзя брать чужое! Нельзя! Ничего хорошего из этого не выйдет! Уж я то знаю!

 

- Знаешь?! Да ты же мухи за всю жизнь не обидел! Что же ты можешь знать об этом? Это я знаю! И беру я только у тех, у кого много, пусть не жадничают! Пусть делятся с теми, у кого нет! Это справедливо!

 

- Вот и мы с мамкой так думали! Только Боженьке-то сверху лучше видно, кому дать, а кому не надо! Не нам это решать, дочка!

 

- Что же ты такого взял, что простить себя не можешь? - серьёзно поинтересовалась Соня.

 

- Это длинный разговор, дочка! Надо с мыслями собраться! Налей-ка мне чаю, да покрепче!

 

- Ох, старик, чувствую огорошишь ты меня сейчас чем-то! Давно тебя таким не видела! Надо и себе чайку налить!

 

- Огорошу, не сомневайся! Садись и слушай:

 

"Это произошло 17 лет назад, - начал он свой рассказ, - ................"

 

6 ГЛАВА

 

— Маменька! Как здесь мило! А Марфуша твоя какая молодец: такой пир нам устроила! Я никогда таких блюд не пробовала! А какой здесь воздух, маменька, прям надышаться не могу! - прыгала, как воробушек с места на место Варя.

 

— В этом и причина, родная! Свежий воздух тебе пошел на пользу, вот и аппетит появился! Ну, да ладно, отдыхай уже, а завтра я тебе покажу здешние места, договорились?!

 

— Договорились, маменька! Спокойной ночи! - быстро ответила девушка и побежала вверх по лестнице в свою комнату.

 

В эту ночь Варя не могла уснуть. Эмоции переполняли её душу. И радость и страх какой-то - всё смешалось в кучу: Этот красивый светлый дом и его светлые, добрые обитатели - с одной стороны, и этот грубый, в чёрной маске бандит с оружием в руках - с другой стороны...

 

Сбросив с себя одеяло, девушка встала и побежала к одинокому окошку, задвинутому тяжёлыми шторами. Быстро освободив его от них, она залезла с ногами на широкий подоконник и стала разглядывать звёзды. "Как много их сегодня!" - подумала она. Вдруг одна звёздочка стала падать... "Ого!- обрадовалась Варя, - даже желание хотела загадать, потом вдруг загрустила, вспомнив о том, как батюшка ей рассказывал про эти звёздочки, которые падают: "Это метеориты, - объяснял он, - они сильно похожи на нас-людей. Вспыхивают и вскоре гаснут, неважно сколько они горят и как ярко горят - конец у них у всех - один! Они исчезнут и завтра о них уже никто не вспомнит". Спустившись с окна, Варя медленно пошла к кровати, размышляя о смысле жизни: Ещё вчера дорогой её батюшка рассказывал ей о звёздах, учил чему-то... А сегодня его просто нет - погас, как тот метеорит. Для чего мы живём? - думала Варя, для чего горим, если однажды потухнем?!" Укрывшись одеялом и повернувшись лицом к окну, из которого продолжали смотреть на неё яркие звёзды, девушка подумала теперь о своих друзьях, которых она так любила: "Как же они там будут без меня?! — грустила она. — Бедный старина-садовник! Разве кто вынесет тебе свежих, горячих булочек?! А мои чумазые-соседки, малышки, вы там выглядываете, поди, весь день из-за своей старой калитки, а вас никто так и не угощает сладостями! Кто вспомнит о вас? А может в этом и есть смысл жизни? - вдруг подумала Варя, - в том, чтобы делать счастливыми всех, кто тебя окружает, доставлять хотя бы маленькие радости тем, кому плохо...

Наверное где-то там за звёздами есть другая страна,в которой нет боли и печали, - думала Варя. - Где-то же должен жить наш Господь?! "Он воскрес и пошёл к Отцу"! - Так говорила старуха-Авдотья, когда приезжала последний раз к нам в гости. Не забуду, как она сказала: "Мы каждый день делаем выбор: по какому пути идти! От того, какой мы путь выбираем сегодня, зависит не только наше будущее, но и будущее наших близких! А Бог - Он не оставляет нас, Он наблюдает за нами, как отец наблюдает за своими детьми, подсказывает нам... не всегда вот только способны мы слышать Его!"

 

"Господи, как я хочу всегда слышать голос Твой и выбирать правильный путь!"- мысленно молилась Варя.

 

 

В это время в маленькой избушке, которая находилась в самой чаще леса тоже не спали.

 

— Я давно хотел рассказать тебе об этом, - оправдывался старик, - но боялся, что ты бросишь меня, и я останусь совсем один...

 

— Почему же рассказал? Уже не боишься? — перебила его дочь.

 

- Боюсь! Но еще больше за тебя боюсь, смотря, как ты превращаешься из моей милой Сонечки в злую разбойницу-Соньку, которую боится вся округа.

 

— Да уж! — вздохнула Соня, - я - тварь порядочная! Интересно, какой бы я сейчас была, если бы вы не выкрали меня тогда у матери?

 

— Презираешь, да?! — с осторожностью спросил отец.

 

— Да нет, успокойся, бать! Не презираю я тебя! И не брошу! Что за глупости? Спи давай!

 

— А я ведь тогда запрещал ей, - не успокаивался старик, - а она, словно свихнулась, завернула тебя в одеяльце, пока мать твоя была в шоке, и сунула мне, умоляя спрятать поскорее в сенях. Что я только не говорил, как не бранил её, чем только не пугал. «Неси! — говорит, и всё тут. — Это наш шанс!» А когда барышня уже пришла в себя, мы запустили в комнату её мужа - отца вашего, подали им твою сестру, а сами отошли в сторону и наблюдали за ними: заподозрят что-то или нет. Но им даже и в голову не приходило, что есть еще одна девочка, точь-в-точь похожая на ту, что лежала у них на руках. Ох, какие же они были счастливые!

 

— Значит мы — близняшки с сестрой? — расспрашивала Соня, подсев снова поближе к отцу, и вслушиваясь в каждое его слово. Ей так хотелось побольше узнать о своих родителях и сестре.

 

— Да-а, близняшки! Когда я услышал ваш разговор с Егором, то сразу понял, что настало то время, которого мы с твоей матерью больше всего боялись. Пока твои родители жили в городе — нам нечего было бояться. Интересно, а почему они решили вернуться?! Ах, ну да, Петр же рассказывал...

 

— Наш дядя Петр?! Погоди, погоди, это что значит? Та барыня, у которой он служит, и про которую нам всегда рассказывает, и есть моя мама?! — все больше и больше удивлялась Соня. — Вот так дела! Сколько же мне сегодня открывается! А я всегда не понимала, почему вы так интересуетесь его хозяйкой?! Ну, надо же! И что? Что он рассказывал? Говори уже скорей! Чего я еще не знаю?

 

— Твоя мама писала ему, что у неё возникли проблемы там какие-то, и она хочет вернуться обратно в деревню.

 

— Проблемы? Что за проблемы? А что же отец?! Остался их решать?

 

— Отец твой умер, когда тебе еще девяти не было... так и не узнал о тебе, бедолага!

 

— Умер??? А что с ним случилось? Почему? - расстроилась Соня.

 

- Он сильно заболел, я даже толком не знаю чем, знаю только то, что твоя мама очень много денег потратила на его лечение, но так и не сумела спасти.

 

- Наверное это и к лучшему, что он не узнал обо мне! — как можно спокойнее старалась говорить Соня, — и маме с сестрой тоже не за чем обо мне знать! К чему я им такая?

 

— Неужели ты не захочешь стать барышней, такой же, как они?! — поинтересовался старик, пытаясь разузнать о планах дочери...

 

— У меня и так всё есть! Что, думаешь, у меня меньше денег чем у них?! Да я хоть сейчас могу купить себе шикарный дом и даже завезти прислугу!

 

— Так что же не купишь? Уехала бы подальше и зажила нормально! Неужели нравится здесь в лесу жить, людей грабить... Ты же в душе добрая, - я знаю! Что ждёт тебя здесь?! Петр говорил, что твой портрет сейчас висит на каждом столбу! А с такими, как ты, поверь, не будут церемониться!

 

— Ну, пусть сначала поймают! — ответила, сквозь зубы, Соня. А потом, округлив глаза, как подпрыгнет, что старик аж содрогнулся весь с испугу.

 

— Ой, мамочки! — бегала девушка из угла в угол. — Ой, мамочки: «мой портрет, мой портрет»! Ужас, ужас! — тарахтела и тарахтела она, как сумасшедшая.

 

— Что с тобой? Да успокойся ты уже! — переживал старик. Он никогда не видел дочку такой напуганной! — Ты же сама говорила, что тебя не просто поймать! Успокойся!

 

— Да причем тут я, старый? Неужели ты не понимаешь? Я о своей сестре — она же на меня так похожа! Даже Сашка нас спутал! Ты понимаешь это?! Ужас! Ужас! У-у-ужас!!!!

 

— Ой! А я и не подумал об этом! Ей значит тоже грозит опасность! Пойдет девка на прогулку, а ее там: цап, и всё тут! А потом докажи всем что ты — это не ты! И подумают ведь, что специально под барышню нарядилась, чтобы не узнали.

 

— А дядя? Скажи, бать, он что, тоже все знал? - немного успокоившись продолжила свой расспрос Соня, - ну-у... про то, как вы... А если он расскажет всё моей маме?

 

— Ну, хотел бы, давно бы уже рассказал! Он, конечно, был очень зол на свою сестру: кричал, ругался, даже грозился забрать тебя у нас, рассказать хозяйке... Но не забрал... то ли сестру стало жалко, то ли хозяйку не хотел пугать, ведь он узнал о твоём происхождении только на похоронах барина, когда увидел твою сестру. Он там сам чуть не помер со страху: смотрит... возле его госпожи стоит девочка в красивом платье, причёсанная такая, ухоженная, держит Анфису Павловну за руку... "Как такое может быть?! - подумал он, - это же наша Сонечка!" Пётр даже позвал её по имени, но она не отреагировала на это, вот тогда он и примчался к нам... Устроил нам такую взбучку, что мы и жизни рады не были!

 

А когда Маруся померла, Пётр помогал нам всячески, но этого не хватало, так как хозяйство я запустил... стал пить от горя... пока, однажды, не протрезвел и не увидел перед собой вместо моей девочки-Сонечки - разбойницу-Соньку! Боженька, видно, потому и не давал нам детей. Вон как всё пошло у нас с твоей мамкой и с тобой... "Обхитрили, называется, Боженьку! Не дал?! - говорим, - так мы сами возьмём!"

 

- Да-а, батя, и я по этому же принципу живу! Ладно, ты спи давай! А мне ещё нужно подумать, как сестрёнке помочь!

 

 

7 ГЛАВА

 

После завтрака мама с дочерью отправились на прогулку к речке.

 

— Представляешь, дочка?! Петр — мой слуга, сегодня все утро запугивал меня разбойниками и говорил, что мол: "зря мы с тобой сюда приехали!" Не узнаю я его что-то! Раньше он только и ходил за мной, даже в любви объяснился однажды, а теперь гонит! Может обижается до сих пор, что отвергла его, когда он приехал ко мне со своей любовью через год после смерти Павла.

 

— Ну, это ты зря, маменька! Пётр вполне приличный и приятный мужчина, хотя и беден! А как он смотрит на тебя! По-моему, он до сих пор в тебя влюблён! А?! Да и ты на него смотришь неравнодушным взглядом! Или я ошибаюсь?!

 

- Да перестань, дочка, ты что?!

 

- Ага! Засмущала я тебя, да?! - засмеялась Варя. - Ну не обижайся, маменька!

 

- Не обижаюсь - не обижаюсь! Меня злит только, что он гонит меня!

 

- А гонит он тебя отсюда, потому что переживает, чтобы чего не случилось, ведь о разбойниках-то он сказал тебе правду! Вспомни, что было с нами вчера! У меня до сих пор перед глазами стоит тот человек в маске!

 

— Ну, вот и Петр говорит мне, что за последнее время уже вторая банда появилась в лесу. Они не жалеют ни женщин, ни детей! Главаря их - Сашку вчера ночью прямо в доме его и повязали, это как раз того, который нас хотел ограбить!Как подумаю, что он мог убить нас - аж сердце останавливается!

 

- Но не убил же, маменька! Господь опять за нас заступился, как и тогда, когда ты меня рожала...

 

- О, да, это точно, девочка моя, тогда было действительно чудо... до города бы я не доехала... Зато после того случая, твоего отца, как подменили: он даже в Бога уверовал!

 

- А Пётр то как переживал о тебе! На руках нёс в дом своей сестры...

 

- Ну, так я же уже помирать собралась к тому моменту, как Пётр пришёл. Он, как увидел моё состояние, тут же скомандовал мужику, что пришёл с ним, идти с фонарём впереди, а сам подхватил меня на руки, отец твой только поспевал за ним, чуть вещи все не растерял по дороге.

 

- Да-а! Приключения у тебя, маменька, просто жуть! Как ты только пережила всё это?!

 

- А сейчас у нас с тобой не приключения, дочка?! Не знаю, что и делать! За тебя беспокоюсь!Надеюсь, что скоро и остальных разбойников поймают, и тогда только мы сможем жить спокойно! Марфуша рассказала мне сегодня, что во главе второй банды - совсем молоденькая девушка, представляешь?! Где-то твоя ровесница. Её портреты сейчас повсюду висят, я правда ещё не видела их. Может посмотрим сходим, чтобы знать её в лицо?!

 

— Девушка? — Ой, маменька! А что будет с этой девушкой? Её что, тоже казнят?

 

— Если поймают, повесят на площади вместе с Сашкой! С главарями не церемонятся. Не будет главарей - не будет и банды!

 

— Ты так просто говоришь, маменька, об этом! А это же люди! Разве могут одни люди лишать жизней других людей?! Особенно девушку мне жалко! Может она не такая уж и злая, как о ней говорят?! Может у нее что-то случилось... Наверное ее родителям сейчас очень больно! Они переживают о ней...

 

— Я думаю, что у нормальных родителей не может быть таких детей! Вот ты же у меня не такая!

 

— А если бы была такая, ты бы отвернулась от меня, маменька?

 

— Ну, что ты говоришь такое, дочка?! Ну, что ты говоришь?! — махала руками Анфиса, не желая даже слушать об этом.

 

— А я вот думаю, что Бог дал бы ей шанс! Помнишь, как Авдотья рассказывала нам о разбойнике, который висел рядом с Иисусом на кресте?! Спаситель простил его. Я думаю, что эту девушку Он тоже бы простил, если бы она раскаялась в грехах своих!

 

Некоторое время женщины шли молча, думая каждая о своем. Погода была тихая, на речке уже начинал таять лед и пахло весной.

 

— Маменька! — нарушила тишину Варя, — а с папой вы тоже гуляли по этой тропинке вдоль речки? — Здесь так красиво!

 

— Да, дочка! Это любимое место твоего отца, я потому и привела тебя сюда! А тебе здесь правда нравится?

 

— Очень! Здесь так тихо и красиво! Представляю, как здесь будет весной, когда природа вся оживет!

 

— Да-а! Здесь будет великолепно!

 

— А когда ты впервые увидела моего отца, ты сразу его полюбила? — после небольшой паузы спросила Варя.

 

— Нет! Ему пришлось очень долго завоёвывать моё сердце! - рассмеялась Анфиса.

 

- Правда?! Ты мне об этом не рассказывала! Расскажи, а?!

 

- Я в то время была молодая и глупая, не могла разобраться в своих чувствах!

 

- Ты думаешь, в молодости дело?

 

- Не знаю! Ну, мне казалось, что у меня нет каких-то особенных чувств к нему.

 

- И что же? Ты так и не полюбила его?!

 

- Ну, почему, дочка?! Я его полюбила, разве я вышла бы замуж за него, если бы не полюбила?! А почему ты завела этот разговор?! Вспомнила своего Сергея?!

 

— Ну, мам, совсем не моего! Он, конечно, хороший и любит меня, но я его люблю только как брата...

 

— Жалко! Хорошая была бы пара! - отметила мама, и развернула дочь в обратную сторону. - Что-то я уже так продрогла! И так горячего чая хочется!

 

— Ты хочешь домой, маменька? А как же портрет посмотреть?!

 

- А давай завтра, а?! С новыми силами сходим к центру, заодно и по базару пройдёмся, может чего купим тебе!

 

- Ну, давай! Побежали?!

 

- Побежали!

 

8 ГЛАВА

 

Вечером Варя снова загрустила... Теперь ей не давали покоя мысли о той девушке...

 

— Помоги ей, Господи, помоги, пожалуйста! Сжалься над ней!- молилась она.

 

Не успела Варя и «Аминь!» сказать, как за окном что-то стукнуло и испугало её. Какой-то странный звук доносился от туда, похожий на чьи-то шаги, или даже прыжки.

 

«Кто это?!» — недоумевала девушка. Она пыталась рассмотреть через окно, что там происходит. Лунный свет и звездочки в небе слегка освящали двор, но этого было мало, Варя ничего не видела там. Как вдруг, прямо перед ней появилось чье-то испачканное лицо. Оно пристально смотрело на нее с той стороны. Девушка захотела закричать, но от страха у нее пропал голос, и она только тихонечко смогла прошептать:

 

— Ой, мамочки! — Это же я!

 

Два совершенно одинаковых лица смотрели друг на друга, как в зеркало, боясь даже моргнуть глазами. Единственно, что отличало эти лица, так это то, что одно из них было совершенно чистым.

 

Показав жестом, что хочет войти, девушка, которая была снаружи, улыбнулась, а та, что стояла здесь внутри, с испуганным лицом, молча, послушно отодвинула засов и впустила «свое отражение» в комнату!

 

— Не бойся! — Тихим голосом сказала Соня сестре, ловко спрыгнув с подоконника. — Я не причиню тебе зла! Да очнись же ты уже! — прикоснувшись к плечу, до смерти напуганной девушки, сказала она.

 

Почувствовав прикосновение живого человека, Варя постепенно пришла в себя и, немного запнувшись, чуть слышно спросила:

 

— Ты кто? И почему у тебя мое лицо?

 

От этих слов Соня чуть не рассмеялась во весь голос, но вовремя опомнилась...

 

Долго разговаривали в этот вечер сестры, и целовались, и обнимались и подпрыгивали от счастья. Огромная любовь разгорелась между ними — такая большая, что они и расстаться не могли: так и просидели почти всю ночь рядышком — в обнимку.

 

— Ну, почему же ты не хочешь остаться у нас? — не понимала Варя. — Мы с тобой все расскажем нашей маме, и она будет счастлива так же, как и мы, нет: даже больше!

 

— Не сейчас, сестренка, не сейчас! — Поверь, так будет лучше! Но я приду еще! Жди!

 

Когда Соня ушла — Варя уселась возле окна, укуталась одеялом и просидела так до самого утра, думая о том, что у нее теперь есть родная сестра. — Как же она была счастлива! Только когда послышались шаги матери, которая шла звать ее к столу — девушка быстренько нырнула в свою кровать и закрыла глаза.

 

Как же тяжело было Варе скрывать от всех окружающих свои эмоции, но она ведь дала слово, и должна была его сдержать! От прогулки в деревню она тоже отказалась, ведь Соня настоятельно просила её никуда не ходить.

 

Теперь каждый вечер Соня приходила к своей сестре. Варя ей с удовольствием рассказывала об отце, о своем ухажере, о всех своих друзьях в городе, всё, что только могла вспомнить, даже о Жалине рассказала, как обошелся он с ними, и как теперь из-за него им было трудно жить.

 

— Почему же ты мне так мало рассказываешь о себе, сестренка?! — спрашивала, немного обиженным голосом, Варя. Но Соня, как всегда, только меняла тему разговора.

 

— Не обижайся, родная! — оправдывалась она сегодня, заметив грусть в глазах сестры, — я так рада, что нашла тебя, и мне очень не терпится познакомиться с матерью, но я не могу, поверь, — мне страшно!

 

— Страшно?! — удивилась Варя. — Чего же ты боишься? — Я не понимаю!

 

— Вы — очень хорошие! — сказала Соня, — а я... я не такая! Вы не полюбите меня, если узнаете всю правду обо мне! — После этих слов девушка быстро оделась и ловко выпрыгнула через окно во двор.

 

И только сейчас Варя всё поняла... С большими от удивления глазами она продолжала стоять у окна, размышляя обо всем происшедшем, а слезы так и бежали-бежали, не переставая с её больших глаз... "Как же раньше я этого не поняла?! - сокрушалась она. - Это же так явно: поведение сестры, ее грубоватые манеры... а тот случай с ограблением, когда мужчина в маске испугался, увидев её и подумав, что это Соня... и многое другое... Теперь всё стало на свои места...

 

Как же плакала девушка в эту ночь! Как же ей было больно! Она не презирала свою сестру — нет! Теперь она любила её еще больше, ведь понимала, что может потерять ее навсегда! От одной только мысли о том, что ждало Соню — ей хотелось громко кричать и плакать. Какое же будущее у нее?! Виселица?! — «О, Господи, что же делать?»

 

Варя стала на колени и, со слезами на глазах, молила Бога что-то сделать для ее непутевой сестры. «Только Ты! — говорила она, — только Ты можешь помочь моей Сонечке! Помоги ей, пожалуйста, Господи! Помоги! Дай ей шанс все исправить! Дай ей шанс!»

 

И вдруг, девушке стало так легко-легко на сердце, что она легла и уснула...

 

9 ГЛАВА

 

На улицах города было слякотно из-за таявшего снега. Лошадей кучер не гнал сильно, чтобы не обрызгивать прохожих, поэтому повозка передвигалась очень медленно.

 

— Ну, почему мы тянемся? — возмущалась Соня, которая, то и дело, поправляла свою новенькую шляпку на голове. — До чего же неловко мне в этой барской одёжке! — жаловалась она своему дяде.

 

— Ничего, потерпи, если хочешь помочь сестре! Ты должна выглядеть так же, как она: и не только внешне, но и манеры должны соответствовать... иначе Жалин вмиг тебя раскусит.

 

— Не раскусит! Пусть только попробует! — засмеялась девушка и произнесла несколько фраз таким милым голоском, что Петр и, сидевший напротив него безупречно одетый и выбритый Егор, не выдержали и рассмеялись.

 

— Ты уверена, что тебе хватит денег? — поинтересовался Петр.

 

— Да, мой заботливый дядюшка, не переживай! У меня их достаточно!

 

— Ну, вот, приехали! Во-о-он его дом! Вы, барышня, идите! А я, пожалуй, здесь у ворот постою, я же, все-таки, Ваш слуга! — сказал с сарказмом Пётр и отошел в сторону.

 

— Слушайте, а мне уже нравится этот образ! — посмеялась Соня и, обращаясь теперь к Егору, добавила:

 

— Не забывай, что ты сегодня — мой жених, а не какой-то там: «разбойник с большой дороги», поэтому и веди себя, как полагается, понял?! Ну, разве что этот гнусный Жалин не захочет продавать нам наш дом, тогда уже можешь забыть про все эти светские манеры, и врезать ему, как следует!

 

10 ГЛАВА

 

Целый день Варя думала о сестре. И даже от матери у нее не получалось сегодня скрывать свое настроение.

 

— Девочка моя! Ну, что с тобой? На тебе лица нет! Ты не заболела? — переживала Анфиса за дочку. - Надо бы доктора позвать! И, как назло, Петра нет! Пообещал к обеду вернуться, а сам пропал... Хоть бы на разбойников не нарвался! Я этого не переживу!

 

Услышав про Петра, — девушка еще больше изменилась в лице. Она знала, что Пётр навещает племянницу, и наверняка сегодня тоже поехал к ней. «Ну почему же он не возвращается?! Не случилось ли чего с Соней?!»

 

Предчувствуя что-то плохое, девушка сослалась на недомогание, успокоив мать, что это от здешнего переизбытка кислорода, и пошла к себе в комнату.

 

Долго сидела в этот вечер Варя у своего окошка, ожидая сестренку, но той так и не было: ни через час, ни через два... Сердце выпрыгивало из груди, а руки были холодными, «ватными» и непослушными; мысли разные все лезли и лезли в голову, и не было сил уже больше все это терпеть. Одевшись потеплее, девушка открыла окно и попыталась вылезти. С трудом выбравшись на улицу, Варя побежала к конюшне, в которой надеялась встретить конюха - Фёдора. К ее радости — он был на месте.

 

— Фёдор, миленький! - набросилась она на него, - мне очень нужна твоя помощь!

Отвези меня, пожалуйста, к домику в лесу... ну, к тому... куда Петр наш ездит. Ты же ездил с ним, я знаю! Отвези меня туда! Скорее!

 

— Что случилось, Варвара Павловна? - не понимал он.

 

- Не спрашивай меня! Просто отвези и всё! А я буду тебе век за это благодарна!

 

- Ну, что же! Поедем-те, барышня, раз Вам это так надобно! А Вы надолго туда? А то ведь меня Марфуша моя потеряет!

 

- Не потеряет! Тут близко! Ты отвези меня и сразу возвращайся! А я обратно с Петром приеду!

 

11 ГЛАВА

 

Соня с дядей и Егором решили остаться в эту ночь в купленном доме. Бумажные дела заняли гораздо больше времени, чем ожидалось. И, хотя девушка всеми средствами пыталась ускорить этот процесс, еще и на следующий день ей нужно было оставаться здесь, чтобы все дела закончить.

 

— Хорошо, хоть драться не пришлось! — смеялась Сонька, расхаживая по просторным комнатам, и рассматривая все с большим интересом. — Ты видел глаза этого Жалина, когда я назвала ему сумму, за которую готова купить дом?!

 

— Да уж! Я не забуду этого выражения лица! — рассмеялся Егор. — Он так боялся, что мы, вдруг, передумаем, что даже отдал нам ключи от дома сразу...

 

Как же счастлива была в эту ночь Соня: она лежала на шикарной постели вся чистенькая, в чистом белье... Казалось, что и душа её стала чище... "Неужели так возможно жить?! - думала она,- неужели так бывает?! Ох и обрадуется же Варька, когда узнает, что я сделала для них! Она даже не представляет, что я лежу сейчас на ее чудесной кровати! Надо будет поскорее перевезти ее сюда! Мама тоже будет счастлива! Интересно, как она отреагирует, когда узнает обо мне?!" — с этими мыслями Соня уснула.

 

 

К полудню следующего дня все документы были подписаны и с хорошим настроением все поехали домой.

 

Попрощавшись со своим дядей у тропинки, ведущей к ее старенькому дому, Соня вприпрыжку побежала к отцу. Егор шел следом за ней, как верный пес, радуясь за свою молодую хозяйку.

 

— Б-а-а-а- тя! — кричала Соня, подбегая к двери...

 

Но что это?! Всё раскидано! Старик сидит за столом, весь не в себе, и вытирает слезы с припухших глаз. Увидев Соню, он подпрыгнул резко, и подбежал к ней.

 

— Доченька! Ты в порядке? Девочка моя! — кинулся было он ей на шею, но Соня убрала его руки и строго спросила:

 

— Что произошло, бать? Что здесь случилось? Почему ты плачешь?

 

— Здесь была твоя сестра! — еле вымолвил Иван.

 

— Варя?! Она была здесь?! — до смерти перепугалась девушка, которая надеялась, что сестра ничего не узнает о ее беспутной жизни.

 

— Да, дочка! Она была здесь! — еще больше расплакался старик.

 

— Да что же случилось?! — истерически уже заорала Соня. — Ты можешь все объяснить? Почему здесь все вверх дном и где Варя?

 

— Ее забрали! — еле вымолвил старик.

 

— Как? Кто? Когда? — кричала не своим голосом Соня.

 

— После того, как ты с Петром уехала, в дом ворвались какие-то люди и спросили тебя. Я сказал, что не знаю, где ты. Тогда они ударили меня так сильно, что я упал, а когда очнулся, то увидел уже ее перед собой! Я, вначале, даже не понял, что это не ты. Но когда она заговорила, то мне все сразу стало понятно! И тут вышли эти люди из укрытия, грубо связали ей руки и поволокли на улицу! А она даже не сопротивлялась!

 

— Почему же ты им все не объяснил, что это не я?! Почему?! — кричала Соня.

 

— Да говорил я им, а они посчитали, что я из ума выжил. Тем более, что она сама подтвердила им, что она — Соня!

 

— Что?! — еще пуще разрыдалась девушка. — Бедная моя сестрица, бедная Варечка, она же меня спасала: меня — злую, никуда негодную сестру. Что же теперь будет, что же будет?

 

— Она оставила тебе письмо, дочка! - всполошился старик и побежал к столу.

 

— Письмо? Какое письмо? Когда она его написала?

 

— Когда ей сказали прощаться со мной, она попросила листок бумаги и перо. Потом... потом я услышал, как мужики говорили о казни... утром... — старик рыдал, как ребенок, стоя напротив своей перепуганной дочери.

 

— Что? Как утром? Сегодня утром? Но уже обед! Отец, скажи, что это неправда!

Скажи отец, умоляю! — рыдала, валяясь на холодном полу Соня, раздирая на себе одежду! Нее-е-т! — кричала она. Егор попытался поднять ее, но было бесполезно, она швыряла в него всем, что попадало ей под руки. — Это всё ты! Ты! — кричала она ему! Ты меня в это втянул. А я — молодая, глупая послушала тебя! А теперь мы с тобой на свободе, а сестренка моя: чистая и невинная...

 

— Это моя вина! — вдруг простонал старик, схватившись за сердце... прошёл пару шагов вперёд и упал на пол прямо у ног дочери.

 

— Отец! Нет! Нет! Только не сейчас! Папочка! Нет! — кричала она, обезумев от горя. — Не оставляй меня одну, пожалуйста!

 

 

Время шло... Егор ходил по комнате, думая что делать дальше.

 

Соня сидела за столом и, со слезами на глазах, читала уже в сотый раз письмо, которое написала ей ее любимая сестренка:

 

«Дорогая Сонечка! Прежде всего прошу тебя: не плачь! Я благодарна Богу, что мне дали 5 минут на то, чтобы я могла написать тебе это письмо! У меня мало времени, но я постараюсь написать тебе самое важное:

 

Когда я поняла то, что ты пыталась от меня так долго скрывать, мне стало очень больно от того, что я могу тебя потерять! И я помолилась, чтобы Бог дал тебе шанс! И Он его тебе дает теперь! Не упусти его! — это моя просьба к тебе. Пусть моя смерть не будет напрасной! Помни о том, что я умираю, как Соня, а ты с этой минуты будешь жить, как Варя! Я хочу, чтобы ты полюбила нашу маму так же сильно, как люблю ее я, и чтобы она любила тебя, как меня, и никогда не узнала, что ты — это не я! — Ее сердце не выдержит этого! Береги ее! — прошу. Твой старик успел сказать мне, что ты поехала выкупать для нас дом! Какая ты молодец! Маменька очень обрадуется этому!Поезжайте с ней туда! Тебе нельзя здесь больше оставаться! Познакомься со всеми моими друзьями — я тебе о них рассказывала. И еще: если тебе понравится Сергей, то я очень буду рада, если вы будете вместе!

 

Не говорю: «Прощай!» Говорю: «До встречи!» Хочу, чтобы ты прожила хорошую, долгую жизнь, совершая добрые поступки, как это делала я! А когда наступит время, мы встретились с тобой на небесах - в стране, где живет Сам Иисус!

 

— с любовью, твоя сестра, Варя.»

 

12 ГЛАВА

 

Прошло пять лет.

 

- Ну, что же, нам пора уже! - сказала Анфиса, прижимая к себе своих дорогих внучек.

 

- Да, действительно! Мы поедем! - поддержал её Пётр. - В следующие выходные ждём вас к себе в гости! Марфуша вас хоть откормит!

 

Все рассмеялись...

 

- Как жалко, что вы уезжаете!- сказала молодая женщина, крепко обнимая мать на прощание - Мы с Сергеем и с девочками так рады всегда вас видеть! Жалко, что вы не можете к нам переехать!

 

- Разве Петра вытащишь из его деревни?!- ответила с улыбкой на лице Анфиса, - а куда я без него?!

 

- Эх, дядя! - И чем это ты заслужил такую любовь моей мамочки? - выпалила хозяйка дома.

 

- Дядя?! - удивилась женщина, - раньше ты его так не называла, Варенька.

 

- Пойдём-пойдём, дорогая,- прервал беседу женщин Пётр, бросив строгий взгляд на племянницу.

 

- Молодец дочка, — сказала мужу Анфиса, смотря в окошко на бегущих вслед за повозкой близняшек, — родила сразу двух красавиц! Им и расти веселее, не то что ей было в детстве... Надо же, как они похожи между собой, я иногда даже путаю их, хотя вижу так часто. А ты?

 

- А я не путаю! - как-то грустно ответил ей Пётр и крепко-крепко прижал к себе.