Просодия

Прочти же мне оду Пиндара,

верни мне Гомерову речь!

Скажи, что недаром, недаром

свой дар я старался сберечь...

 

Никем не вспомянут, невидим,

свой век доживаю в глуши,

как Римом забытый Овидий,

певец одинокой души...

 

В пространстве безумных простраций,

в забвенье канонов и догм

я оды слагал, как Гораций,

покинув навеки свой дом...

 

Я славу познал Цицерона,

но эхом заветных речей

звучала лишь песнь Харона:

"Ты будешь забыт — ты ничей".

 

Я шёл по неведомым тропам,

я видел, как рушится Рим,

бывал я распя́т и закопан,

но вновь воскресал, невредим.

 

Я нёс свое вечное слово,

презревши забвенье и прах,

вставал из могилы и снова

огонь зажигал я в сердцах...

 

Минули века — и поныне

Эвтерпа лишь тешит певца,

спасая от слёз и унынья,

и горькой судьбы беглеца.