Как ни майся, как ни смейся

Ой ли, так ли, дуй ли, вей ли —

Все равно.

Ангел Мэри, пей коктейли,

Дуй вино.

 

О. Мандельштам

 

 

С.Г.

 

Как ни майся, как ни смейся,

как ни вой, как ни крути

свои майсы, свои пейсы —

мы с тобой в конце пути.

 

Этот путь, что нами пройден,

был во имя, ради, для

близких, дальних, вотчин, родин...

Только времени петля

 

с каждым днём всё туже, туже,

и с овчинку небо, и

мы на мир взираем вчуже

через горести свои.

 

Через горести и беды,

через тернии, без звёзд —

были мелочны победы,

хоть амбиций — в перехлёст.

 

Хоть амбиций — выше крыши,

да, видать, кишка тонка,

ни Стокгольм нас не услышит,

ни услышат из Торжка...

 

Нам в поэзии анналы

не попасть — как дважды два,

нас и толстые журналы

напечатают едва.

 

Содержимым антологий

нам с тобой уже не стать.

Мы для НИХ, как бандерлоги,

и ни масть не та, ни стать.

 

Дуй вино. Бычком в томате

закусив, почувствуй край:

на страницы хрестоматий

не попасть, как чёрту — в рай.

 

Хочешь славы? — делай стойку

на руках иль голове!

Написал стишат я столько,

что хватило бы на две

 

или три — а то и больше

премий Нобеля — зане,

чем живём с тобой мы дольше,

тем всё меньше мы в цене.

 

И надежды, всяк входящий

в круг поэзии, оставь —

в ней ты славы не обрящешь,

коль не входишь в комсостав.

 

Назван мир "юдолью скорби",

всюду Каина печать —

нас не слышат urbi, orbi,

не печатает печать.

 

И главой поникнув гордой,

не смотри печально в кадр —

чай, не Байрон ты, Джон Гордон,

чай, не Пушкин, Александр.

 

Перетопчешься без премий

и без славы мировой —

ты не гений (и без прений!)

и удел печален твой —

 

как ни майся, как ни смейся,

как ни вой, как ни крути

свои майсы, свои пейсы —

ты уже в конце пути...