И снова вербное, или У обрыва

 

1.

 

Не все ещё просушены дорожки,

и часть полей - от луж - блестит стеклом...

Но распустил уже свои серёжки

орешник над оттаявшим бугром!

Ещё полны весенней мути реки,

и палы верховые в камышах

грозят нам пальцем огненной опеки...

Но узы страха сбросила душа!

 

Траве гигантской вновь подобны сосны,

и я, меж ними, словно муравей,

едва ползу, где вешние насосы

вниз тянут кучки щепок-кораблей...

Чуть подтолкну застрявшую армаду,

перешагнув над всем, как Гулливер...

Хоть здесь поток всё гонит к водопаду

как к местной чаше всех весов и мер!

 

2.

 

С морозцем ночь совсем не замечая,

всё продолжительней апрельский день...

И, почки тяжеленные качая,

готова листья выбросить сирень!

Хоть мучит воспалённая гигрома,

и ив, в пыльце, чураюсь у пруда,

я не стремлюсь в загробный чёлн Хорона,

чтоб переплыть Отсюда - с ним - Туда!

 

Миг близок, чтоб между нами пролетела

та искра Божья - из надгробных плит...

Все ждут огня, который греет тело,

но даже волоса не опалит!

Недельный путь, несчастных и счастливых,

не преградит препятствий океан...

Хоть каждый - с веткой собственной оливы,

отличной от олив других мирян!

 

3.

 

Да, снова - "вербное"... И снова проку -

от "снегогона" - лишь, пока, в одном:

в один букет собрал я нынче крокус

с пролескою - голубеньким цветком!

К дарам таким весеннего портала

добавлю я - так вышло неспроста! -

горсть серебристых веток краснотала...

Ведь с ними мне вот-вот встречать Христа!

 

Вновь, с осликом, как снег чистейший, белым

придёт Он к людям, верой их храним...

Успею ли, как все, я - первым делом! -

свои подарки выложить перед Ним?

Хоть блуд - во всём! - всех мутит, как и прежде,

а кровь льёт даже пуще, день от дня -

молюсь с любовью нынче и в надежде,

что наш Господь услышит и меня!

 

4.

 

Стою я вновь молчком у водопада...

Сюда, наверно, местный Аладин

всё гонит для последнего парада

отжившее навек: осколки льдин;

замшелый островок из хворостинок;

берёзку, сломанную пополам;

автопокрышку, вмёрзший в снег ботинок

и разный прочий самый мелкий хлам...

 

Ничто, приплыло что - как камня глыбы! -

не выбросит пучина вновь назад...

Хоть крошки малые сверкнуть могли бы, -

но только пены кипы ловит взгляд;

рёв струй такой - не слышен щебет птичек...

Наверно, я один здесь - как в раю...

Для остальных - как крик! - кресты табличек:

"Не стойте у обрыва на краю!"

 

5.

 

Насколько можно охватить всё взглядом,

везде - вода, как в первый Божий день;

лишь, облаком, мой Бог - над водопадом -

на водный мир отбрасывает тень,

да я один, с пригорка на пригорок,

перехожу с клюкой, как горный шерп...

Что ж, есть во мне ещё тот важный порох,

коль в Вербное своё я вновь - средь верб!

 

... Я вниз спущусь - как сын земли и леса,

чтоб руку опустить в безбрежный всхлип;

здесь так изящна водная завеса -

отвесно к временным жилищам рыб!

Дней пять ещё, и всё преобразится:

вода уйдёт сквозь гребни островков,

и вновь откроется отмытая землица -

вся в оспинах камней и топляков!

 

6.

 

С "торжеств" (как баттлы Собчак - Волочкова)

всегда я на природу уходил...

Блудницы, да; но что, мол, в том такого?

Ну, лайкнет им один-другой дебил...

Нет, для меня искусство - вряд ли мука:

я тут же вижу маску иль парик...

И никогда б я не пошёл на Мунка -

пусть даже вчетверо был шире "Крик"!

 

"Пипл всё похавает!" - вот смысл вселенский,

что дьявол нам оставил как зарок...

И на дебаты "визави - Зеленский"

я насмотрелся на полжизни впрок!

Когда вся суть видна меж ног у дамы,

а тот, кто против - с "амплуа" ханжи,

то рушат пусть Пальмиры и Нотр-Дамы:

я - на природе, где нет явной лжи!