Рыба
И у меня бывали дни, когда
наваливалось всё гранитной глыбой.
Я представлял, что мир – родник, вода,
а я – двоякодышащая рыба,
и каждый ядовитый мой плевок,
и брошенное в воду злое слово
обратно попадает в кровоток:
отравой, в жабры, заново – и снова.
Тогда я обращался в серебро,
я ил смывал с чешуйчатого тела,
вдыхал добро, и выдыхал - добро.
И как-то всё само собой светлело.
