Призвание Часть IV Глава 1

Неумолимо дни за днями

Листает жизнь в календаре.

Лет пять прошло… Над куполами

Сгустился дым. Москва к жаре

Никак, увы, не поспевала,

Тлел торф; и дымка накрывала

Весь стольный град. Он ждал во мгле,

В стихийной бездне, кабале –

Дождливых туч, ветров прохлады,

И от синоптиков доклады

Кремль ежечасно получал…

Вопрос насущный назревал:

Кто за стихию даст ответ?

Молчал сенат, молчал сонет –

Никто не брался изрекать,

Природной воли изъяснять!

В те дни нависла тишина,

Дыханье затая, страна

Героя в буднях ожидала,

Россия сердцем понимала,

Ненастье это – жест с небес.

От льстивых, «облачных» словес

Народ доверчивый устал:

Бытийной мыслью доставал

Всеобщий, призрачный прогресс,

Откуда ж кризис, недовес,

В казне злосчастная дыра,

Нехватка злата, серебра?

Стихию проще обуздать –

Заблаговременно принять

Профилактические меры,

Подвергнув обводненью сферы,

Предвосхищая очаги

Горений, дернув рычаги,

Деяньем в нужных областях…

Но некрологом в новостях

Пестрит картина, любит СМИ

Манипулировать людьми

И краски «не на том» сгущать…

России время осознать

И сбросить лживы бремена…

Наступят дивны времена!

Как есть, читатель мой, скажу,

Тем здравый смысл возбужу,

И в твой, от слов смущенный дух, –

Я верю, вновь вернется слух!

 

Доклад в просторном кабинете:

У президента на совете

Глава лесхоза разъяснял,

Что видит Бог, он предлагал

Событья эти предварить,

Беда в одном, его корить

Никак нельзя – гуляет кризис:

Нет средств! Проворный живописец

Эскиз на карте начертал

И президенту предлагал

Спецтехнику к местам согнать –

Ковшами торф с землей смешать,

А где – водой тушить пожары.

– Огромен риск, коль есть прогары –

Попасть в провалы может люд…

Синоптики дождей не ждут? –

Страшась, спросил тот президента.

– От вас иного аргумента,

Дубров, я как-то ожидал! –

Свой взор от карты отрывая,

Стальным укором прожигая,

Чиновнику Глава сказал.

 

В пространстве душном тишина

Давила мраком из окна:

Смог едким дымом затянул –

Град в полумрак в тот час шагнул.

И вот мгновенье… В кабинете,

В гламурном синеньком жакете,

Градоначальник молодой,

В лице с приятной худобой,

Досель учтиво все молчал

В неясный час, хотя он знал,

Стихию можно обуздать,

Но как о том донесть, сказать,

Что есть в Москве один пророк,

Он ту стихию б превозмог,

Призвав мольбой поток дождей…

И багровея до ушей,

Хотел об этом умолчать,

Но стало мэра изнурять –

Резь нарастала… и в груди,

Как от кинжала, посреди,

С усильем мука занялась,

Он, от мучения томясь,

Не смог о вере удержать,

Боль пересилила… Сказать

О Мите Стужину пришлось.

Пророчество из сна сбылось!

 

Столица – кладезь перспективы,

Для дерзновенных. Боязливых

Не терпит современный град –

По ходатайству держит взгляд,

Младым – дорогу открывая,

По связям нужным пробивая,

Решая кадровый вопрос,

Что б в резюме со штампом «ГОСТ»

Был нужный делу человек –

Структуре преданный субъект.

Так уж в России повелось…

Замолвил тесть, судьбой сошлось

Со свадьбой, службой – в одночасье…

Таков был план – небес участье:

В карьерной лестнице поднять,

Прилежным Стужиным занять

Вместо былого мера пост,

Прошлый удрал, поджавши хвост,

Пожив немного на чужбине,

Однако, помня о рябине,

Он по России заскучал,

Вернувшись – с пасеки начал,

Но жаждет большего душа,

Мэр бывший память вороша,

Восстановил конезавод –

Пусть не стабильный, но доход!

 

Угрюмой тишиной молчанье

Бросало Стужина в терзанье,

Мысль угнетала: «Поспешил!»

Тогда он так в себе решил,

В глаза советников воззрев.

Взор обратив, остолбенев,

Ему не веря в сложном деле,

Глазами круглыми смотрели

Глава Минздрава, МЧС;

Дубров, пальцами сделав жест,

К виску приладив, покрутил

И мэру выпить предложил

Воды, сказав притом: – Жара!..

Кого ж доводит до добра? –

Списав жаре сие сужденье,

Бекзата онно предложенье,

Ему подали знак – молчать,

Лиц государственных смущать

Минздрав Блохин не позволял,

О том иначе рассуждал.

Наш друг, с сомнением борясь,

И от смущения кривясь

В лице, вдруг вспомнил: погруженье –

В купели Яузы крещенье,

Где наставленью смог он внять –

С Христом, по совести живать!

 

Как странно, нас страшит подчас,

Что все подумают о нас,

Взор держим мнения людей, –

Все ж, окунаясь вглубь вещей,

Мы начинаем понимать,

Что с колокольни всем плевать

На ваши чувства, на идеи,

Пусть даже нравственны затеи –

Радеет каждый о себе!

Но я поведаю тебе:

Лишь тот историю писал,

Кто за идею умирал,

Сомнений стрел гнушаясь муки…

Нет, не вязало мненье руки

Таким, как Стефан, Пётр, Христос, –

Они боролись на износ,

Предвосхищая наши дни…

Смятенье, друг, всегда гони!

 

Так совестью воспламеняясь,

Бекзат наш молвил, не стесняясь,

Их манкируя нареканье,

Бескомпромиссное желанье:

– В сей сложный час, кому не видно,

Я не считаю, что постыдно,

В метель, как Сталин приказать,

Москву с молитвой облетать! –

Стул отодвинув, он привстал

И строго-настрого сказал: –

Война не по лесу бродила…

Пренебрегать, что Божья сила

Врага повергла отступать,

Об этом стоит ли молчать?

Напротив, я хочу спросить:

Не к вере ль надо приходить

В подобных случаях – скажите?

– Я вас услышал, подскажите, –

Правой – подпершись, мяв скулу,

Левой – пристукнув по столу,

Глава России вопросил,

Подав знак сесть, он «в лоб» решил

Вопрос Бекзату свой задать,

Что Стужин принялся икать, –

Не тот ли он, о ком писали,

Журналы желтые, смущали

С пестрящим – «Чудо иль регресс?»

Мне патриарх донес, что бес

Тревожит души на Руси!

– Он самый! – Что ж, тогда проси! –

Сказал радушно президент.

Кричащий в прошлом инцидент,

В Кремле интригу разжигал…

Глава с улыбкой рассуждал,

Вальяжно восседая в кресле: –

Я все ж позволю вставить – «если!

Он перст небес, а не смутьян!..»

 

Туман волной, как океан,

Накрыл домы и автострады,

Дым скрыл витрины, балюстрады

Старинных зданий вдалеке.

Кремль пробил полдень. В тупике

Пока решенье находилось…

Недоуменье затаилось,

В том, кто пророка не признал,

С пристрастьем гугля, изучал

О Мите Ветрином статьи –

Сумбурных строк галиматьи,

Намереваясь упрекнуть,

Ища предлога, что-нибудь,

Чем можно было б основать

И президенту возражать.

Блохин с подлейшими чертами,

Коричневатыми кругами

В глазницах щурясь, пробегал –

Строку за строчкой поглощал,

В своем айфоне, в интернете –

«Бог – Гугл» был в авторитете,

Но не в чем Митю уличить…

Что Бог велел – тому и быть!