Призвание Часть IV Глава 1
Неумолимо дни за днями
Листает жизнь в календаре.
Лет пять прошло… Над куполами
Сгустился дым. Москва к жаре
Никак, увы, не поспевала,
Тлел торф; и дымка накрывала
Весь стольный град. Он ждал во мгле,
В стихийной бездне, кабале –
Дождливых туч, ветров прохлады,
И от синоптиков доклады
Кремль ежечасно получал…
Вопрос насущный назревал:
Кто за стихию даст ответ?
Молчал сенат, молчал сонет –
Никто не брался изрекать,
Природной воли изъяснять!
В те дни нависла тишина,
Дыханье затая, страна
Героя в буднях ожидала,
Россия сердцем понимала,
Ненастье это – жест с небес.
От льстивых, «облачных» словес
Народ доверчивый устал:
Бытийной мыслью доставал
Всеобщий, призрачный прогресс,
Откуда ж кризис, недовес,
В казне злосчастная дыра,
Нехватка злата, серебра?
Стихию проще обуздать –
Заблаговременно принять
Профилактические меры,
Подвергнув обводненью сферы,
Предвосхищая очаги
Горений, дернув рычаги,
Деяньем в нужных областях…
Но некрологом в новостях
Пестрит картина, любит СМИ
Манипулировать людьми
И краски «не на том» сгущать…
России время осознать
И сбросить лживы бремена…
Наступят дивны времена!
Как есть, читатель мой, скажу,
Тем здравый смысл возбужу,
И в твой, от слов смущенный дух, –
Я верю, вновь вернется слух!
Доклад в просторном кабинете:
У президента на совете
Глава лесхоза разъяснял,
Что видит Бог, он предлагал
Событья эти предварить,
Беда в одном, его корить
Никак нельзя – гуляет кризис:
Нет средств! Проворный живописец
Эскиз на карте начертал
И президенту предлагал
Спецтехнику к местам согнать –
Ковшами торф с землей смешать,
А где – водой тушить пожары.
– Огромен риск, коль есть прогары –
Попасть в провалы может люд…
Синоптики дождей не ждут? –
Страшась, спросил тот президента.
– От вас иного аргумента,
Дубров, я как-то ожидал! –
Свой взор от карты отрывая,
Стальным укором прожигая,
Чиновнику Глава сказал.
В пространстве душном тишина
Давила мраком из окна:
Смог едким дымом затянул –
Град в полумрак в тот час шагнул.
И вот мгновенье… В кабинете,
В гламурном синеньком жакете,
Градоначальник молодой,
В лице с приятной худобой,
Досель учтиво все молчал
В неясный час, хотя он знал,
Стихию можно обуздать,
Но как о том донесть, сказать,
Что есть в Москве один пророк,
Он ту стихию б превозмог,
Призвав мольбой поток дождей…
И багровея до ушей,
Хотел об этом умолчать,
Но стало мэра изнурять –
Резь нарастала… и в груди,
Как от кинжала, посреди,
С усильем мука занялась,
Он, от мучения томясь,
Не смог о вере удержать,
Боль пересилила… Сказать
О Мите Стужину пришлось.
Пророчество из сна сбылось!
Столица – кладезь перспективы,
Для дерзновенных. Боязливых
Не терпит современный град –
По ходатайству держит взгляд,
Младым – дорогу открывая,
По связям нужным пробивая,
Решая кадровый вопрос,
Что б в резюме со штампом «ГОСТ»
Был нужный делу человек –
Структуре преданный субъект.
Так уж в России повелось…
Замолвил тесть, судьбой сошлось
Со свадьбой, службой – в одночасье…
Таков был план – небес участье:
В карьерной лестнице поднять,
Прилежным Стужиным занять
Вместо былого мера пост,
Прошлый удрал, поджавши хвост,
Пожив немного на чужбине,
Однако, помня о рябине,
Он по России заскучал,
Вернувшись – с пасеки начал,
Но жаждет большего душа,
Мэр бывший память вороша,
Восстановил конезавод –
Пусть не стабильный, но доход!
Угрюмой тишиной молчанье
Бросало Стужина в терзанье,
Мысль угнетала: «Поспешил!»
Тогда он так в себе решил,
В глаза советников воззрев.
Взор обратив, остолбенев,
Ему не веря в сложном деле,
Глазами круглыми смотрели
Глава Минздрава, МЧС;
Дубров, пальцами сделав жест,
К виску приладив, покрутил
И мэру выпить предложил
Воды, сказав притом: – Жара!..
Кого ж доводит до добра? –
Списав жаре сие сужденье,
Бекзата онно предложенье,
Ему подали знак – молчать,
Лиц государственных смущать
Минздрав Блохин не позволял,
О том иначе рассуждал.
Наш друг, с сомнением борясь,
И от смущения кривясь
В лице, вдруг вспомнил: погруженье –
В купели Яузы крещенье,
Где наставленью смог он внять –
С Христом, по совести живать!
Как странно, нас страшит подчас,
Что все подумают о нас,
Взор держим мнения людей, –
Все ж, окунаясь вглубь вещей,
Мы начинаем понимать,
Что с колокольни всем плевать
На ваши чувства, на идеи,
Пусть даже нравственны затеи –
Радеет каждый о себе!
Но я поведаю тебе:
Лишь тот историю писал,
Кто за идею умирал,
Сомнений стрел гнушаясь муки…
Нет, не вязало мненье руки
Таким, как Стефан, Пётр, Христос, –
Они боролись на износ,
Предвосхищая наши дни…
Смятенье, друг, всегда гони!
Так совестью воспламеняясь,
Бекзат наш молвил, не стесняясь,
Их манкируя нареканье,
Бескомпромиссное желанье:
– В сей сложный час, кому не видно,
Я не считаю, что постыдно,
В метель, как Сталин приказать,
Москву с молитвой облетать! –
Стул отодвинув, он привстал
И строго-настрого сказал: –
Война не по лесу бродила…
Пренебрегать, что Божья сила
Врага повергла отступать,
Об этом стоит ли молчать?
Напротив, я хочу спросить:
Не к вере ль надо приходить
В подобных случаях – скажите?
– Я вас услышал, подскажите, –
Правой – подпершись, мяв скулу,
Левой – пристукнув по столу,
Глава России вопросил,
Подав знак сесть, он «в лоб» решил
Вопрос Бекзату свой задать,
Что Стужин принялся икать, –
Не тот ли он, о ком писали,
Журналы желтые, смущали
С пестрящим – «Чудо иль регресс?»
Мне патриарх донес, что бес
Тревожит души на Руси!
– Он самый! – Что ж, тогда проси! –
Сказал радушно президент.
Кричащий в прошлом инцидент,
В Кремле интригу разжигал…
Глава с улыбкой рассуждал,
Вальяжно восседая в кресле: –
Я все ж позволю вставить – «если!
Он перст небес, а не смутьян!..»
Туман волной, как океан,
Накрыл домы и автострады,
Дым скрыл витрины, балюстрады
Старинных зданий вдалеке.
Кремль пробил полдень. В тупике
Пока решенье находилось…
Недоуменье затаилось,
В том, кто пророка не признал,
С пристрастьем гугля, изучал
О Мите Ветрином статьи –
Сумбурных строк галиматьи,
Намереваясь упрекнуть,
Ища предлога, что-нибудь,
Чем можно было б основать
И президенту возражать.
Блохин с подлейшими чертами,
Коричневатыми кругами
В глазницах щурясь, пробегал –
Строку за строчкой поглощал,
В своем айфоне, в интернете –
«Бог – Гугл» был в авторитете,
Но не в чем Митю уличить…
Что Бог велел – тому и быть!
