Призвание Часть II Глава 4
Аудиозапись
Вот гардероб, за ним был зал,
Народа тьму в креслах вмещал;
Балконы, освещенье, звук,
Рукоплесканье чьих-то рук
В его уме перемешались,
А мысли рвались и метались:
«Уйти, сбежать!.. Стоять! Стоять!
Мне надо это все понять!»
Несмело сев на задний ряд,
Кресел жаккардовый наряд
Не разбирая, вдаль смотрел,
Где голос девы стройно пел.
На сцене, справа, в три ряда
Хор расположен, их чреда –
Разноголосых партий строй
Он слышал; слева – звук живой;
Меж мониторов, впереди,
Хрустальным блеском, посреди,
Светился кафедры узор.
У многих вызывая спор,
Эмблему ту изображали,
Не каменные две скрижали,
Но меч; пред ним из бронзы щит –
Его собой не заслонит.
В ней рукоять меча, как крест,
Касалась краешка небес,
А острие смотрело вниз –
Меч словно в воздухе повис;
Гравюрой на щите вливался
Ковчег; а он переливался
Лазурью от лучей софит –
Свой нежный блеск очам дарит.
Вдали за сценой, на стене,
Как в сердце, в самой глубине
Крест деревянный, без Христа;
Здесь не хула, мораль чиста –
Смерть воскресеньем победив,
Всех вознесеньем изумив,
Сел одесную Он Отца,
На трон небесного дворца;
Крест пуст, победой увенчался,
А голос девы возвышался:
«О, Божий Сын, наш Иисус,
Ты неба и земли союз!»
Зал вторил, руки воздевал,
Кто пел, молился; кто-то спал.
Шла съемка, камера поймала
Ее, кого душа не знала:
На мониторах девы лик
Пред Ветриным моим возник.
И в изумленье чуть привстав,
Соседей рядом испугав,
От радости внутри ликуя,
Он громко крикнул: «Аллилуйя!»
Но быстро в руки себя взяв,
Наш Митя сел, губу зажав.
А сердце билось, билось, билось,
И в голове его кружилась
Одна лишь мысль: «Она! Она!
Из грез моих возрождена!..
Это она рвала сирень
И пела, где кружила чернь,
Уже не сон, все наяву,
По мановенью, волшебству!
Судьбе ль, какому божеству
Мне лепетать, нести хваленье?
О, что за чудное виденье
Я ныне явно увидал,
Которое вчера я гнал?»
Глядел, не отрывая взгляд…
А цвета синего наряд,
Вечерне платье, вид «футляр»,
Атласной ткани иль фуляр,
На хрупком теле так смотрелся.
Румянец ей к лицу зарделся
Невинным пламенем в щеках,
Сжимая микрофон в руках,
Она, взирая ввысь несмело,
Хвалу о Божьем Сыне пела.
Колье в ажурном полукруге,
Браслет, сережек ровных дуги,
Аграфы держат в них каменья –
Аквамарины, без сомненья,
В переплетеньях, нитях, звеньях,
Красой легли на украшеньях,
Блеск нежный деве придавали,
Сияньем дивным окружали.
Пусть невысока, но стройна,
Очаровательна, умна;
Лик утонченный, величавый,
Взор темноокой страстный, здравый,
Чуть вздернут носик, бровь тонка,
Ресницы пышны, и рука
Умело лайнером водила,
Ей крупны очи подводила;
А тени медным переливом
Украсят веки на учтивом
Лице с красивыми чертами,
Дивлюсь широкими губами,
По сердцу милые веснушки,
Хоть детских лет ее подружки,
Моей царице докучали…
Но след уж от былой печали
Прошел, и только милый взгляд
Ловлю – тому безумно рад.
Волнисты черные власы
Легли на плечи… Той красы
Смуглявой девы описать,
Увы, не смог я; лишь сказать:
Как сильно я ее люблю,
Тамару дивную мою!
Играли скрипки, люди пели,
Молитвы чьи-то души грели,
Наречья мне не разобрать…
Герой не слушал, лишь узнать
Хотел о ней: откуда родом,
С каким живет она народом,
С кем дружится и где бывает,
Где обитает, проживает?
Вопросов тьма, не сосчитать…
Вернемся к сцене, где видать
В костюме средних лет мужчину;
Он, поправляя вбок седину,
Шел, огибая музыкантов,
Из местных, дальних эмигрантов;
По крайней лестнице взбираясь,
На трость из вяза опираясь,
К помосту – где она поет,
Где кафедра стоит и ждет
Того, кто будет пробуждать
И в сердце пламень зажигать.
Хвала окончена и слилась
С молитвой, та рекой разлилась
Со сцены в дальние ряды,
Потоками живой воды:
«Господь, Тебя благодарим,
Что свет даруешь добрым, злым,
Дождь проливаешь над полями,
Уж не от наших дел, веками,
Для всех людей планеты сей!
Любовью, радостью согрей
Тех, кто в унынье иль в печали,
Кого болезни враз сковали;
Тем, кто ослеп, сошел с пути –
Разверзни очи, вновь войти
В ряды прощённых помоги!..
В единстве Церковь сбереги;
Что для меня важней всего,
Излей от Духа Своего
На всяку плоть Свою любовь…
К сретенью в небе приготовь
Тех, кто от Бога родились…
Твои пророчества сбылись,
Что Самарянке завещал –
О, Иисус, Ты точно знал:
Кто в истине рожден и в духе,
Не в храмовой иль гор разрухе,
Отец находит таковых,
На всяком месте; ныне их,
Поклонников чреда настала –
Пусть их не много – очень мало,
Благую весть земле нести,
Собою истину блюсти! –
Свою молитву нагнетая,
Апостол, зрея вдаль, вещая,
Продолжил. – Время быть судам!
Древо познаем по плодам!
Коль суд над Церковью начнется,
Чем непокорным обернется,
Тем, кто Евангелию внять
Упрямились? И представлять
Я не хотел, но мне сдается,
Что болью в сердце отзовётся
За тех, кто «ныне» не узнал
И глас Христа не распознал,
Ожесточившись, в тень сокрылся,
С народом ропотным сдружился…
На истину тот начал лгать,
Кто стал единство отвергать:
Веры, крещения и Бога!
Да, в моем сердце есть тревога
За них, за них – детей Отца…
В подобье образу Творца,
Сотворены Его рукой
В Эдемском саде, где с тобой
Мы проиграли то сраженье…
Мы – прах земли, ее мы бренье,
Но во Христе мы обрели
Единство духа, возросли
В едино Тело, во Христа!
Как эта истина проста!
«Я Павлов!» – кто-то – «Аполлосов!» –
То в прошлом… Ныне – «Я – полтосов!» –
Кричат, не ведая к чему?
Внесли раскол, и быть тому…
Сегодня зреем мы картину,
Церквей не счесть и половину:
Деноминаций, наций, аций…
И всяк различных деформаций.
Нас всех принудили ярму.
Не представляется уму,
Как в обольщенье завели,
Умело ереси вплели –
Свои доктрины, постулаты…
Но близится уж час расплаты
Над теми, кто нас разобщал,
Раздор и смуту поднимал
В единой Жениха Невесте.
Ведь наша цель: в единстве, вместе
Единым духом возрастать,
Единой песней прозвучать
Над всей планетой, небесами,
Что б нам прослыть учениками
Христа – Мессии, коль любовь
Меж нами возродится вновь!»
Призвав покаяться в злоречьях,
Ожесточеньях, бессердечьях,
Апостол, чувствуя – не зная,
По залу взглядом пробегая,
Не находя того, изрек:
– Сегодня в зале человек,
Дух Святый мне сейчас сказал,
Кого Господь Себе избрал,
Мужа по сердцу Своему:
«Он – друг хотенью Моему!»
Долг избранного – послушанье!
Он, среди вас друзья, в собранье!
Народ же плакал и стенал,
А Митя наш не понимал,
О ком шла речь, и что с народом?
Не эхо вторило под сводом:
«Ты муж по сердцу Моему!»
Герой, чуть ежась, что к чему
Не разбирая, в этот час
Под сводом слыша четкий глас,
В себе, робея вопросил:
«Кто, кто со мною говорил? –
Кто ты, неведомый, ответь, –
Коль сердцем начал я гореть!?»
Сомненьем пауза продлилась,
Ответа нет – лишь мысль резвилась:
«Мне показалось меж людей…
Самовнушение скорей!
Такое, я читал бывает,
Наш разум с нами же играет…»
Себя в безумье укорив,
И здравым смыслом победив,
Студент вновь наблюдал за тою…
Он так впервые, я не скрою,
О чем не ведал, ни гадал –
Глас Божий сверху услыхал!
