Призвание Часть II Глава 5

Собранье вскоре завершилось

И потихоньку расходилось,

Тем временем герой блуждал,

Тамару в холле поджидал,

В пылу готовя свою речь –

Покой у ног её обречь!

Но та не шла – она исчезла –

Уж опустели в зале кресла…

«Ушла! Догнать!» – взмолил в тревоге,

И сквозь людей – толклись в пороге –

Мой Ветрин мчится со всех ног,

Так быстро, знает только Бог.

Куда, зачем – не понимая,

И имени ее не зная,

Из храма выскочил стремглав;

Чуть на пороге постояв,

Вдали приметив силуэт,

Шарф повязав, как гранд поэт,

Продолжил деву догонять,

Пальто по ходу одевать

Не застегая, нараспашку;

Свою измятую рубашку

Не правил в брюки, вдаль бежал,

В толпе вид девы ускользал.

Вот остановка, вот трамвай,

Вот окрик: «Стой!», «Эй, не зевай!»

Покрышек свист и скрип машины,

Из-за трамвая, вдоль витрины,

По встречной гнал «Рено» седан,

Шел на обгон… водитель пьян.

По пешеходной, чрез дорогу

Бежал мой Ветрин и тревогу

За жизнь свою не разобрал,

И окриков не различал, –

Он в мыслях все о той – но вот!..

Занос, злосчастный поворот…

Удар! Машина парня сбила,

В сугробы на спину свалила;

А та, к которой сердце звало,

У остановки, где стояла,

Ждала по времени трамвай,

В руках держа горячий чай –

Вмиг обернулась, увидала,

В растерянности подбежала

К нему; понятно и зеваки

Собрались дружно разны, всяки…

Народу, люду, не отнять;

Кто помогать, а кто снимать

На камеры своих смартфонов

И незавидных телефонов.

 

Тамара чуть над ним склонилась,

Над Ветриным; она молилась,

На Митю руку возложив,

Другою – в небо. – Парень жив! –

Собравшись духом, всем сказала,

Решительно провозглашала, –

Ты, Иисус – спаситель душ!

Не похоронный марш, но туш

Для сей души пусть прозвучит!

Ты – Слово жизни, веры щит!

О, Иисус мой дорогой,

Ты всем Спаситель, Бог живой!

 

Неспешно веки приоткрылись…

Наш Митя жив, слезы струились

По бледно-матовым щекам

И по курчавым волосам.

Сквозь боль, себя не понимая,

Шептал он, облик узнавая,

Что перед ним сейчас возник:

– Тебя искал, я твой должник?

– Меня? Прости я не пойму!

Ты от удара… потому

Сказал мне, что меня искал?

– Тебя я ныне увидал,

О, ты – прекрасное виденье,

Ты – сон, ты – чудо, изумленье! –

Но кашель речь его прервал…

И скорой помощи сигнал,

Звучавший по проулкам звонко,

И ДПСа также громко,

И хрипы каркавших ворон,

Нам слышались со всех сторон.

Помедлив, – боль в глазах искрилась, –

Он снова молвил: – Ты мне снилась! –

Звучало странно, как в бреду,

Что с ней знакомился в саду,

Как пела и рвала сирень,

И ясны очи, ясный день –

Мой друг ей это не сказал,

Он слаб… сознанье потерял.

 

Врачи подъехали – успели,

И санитары вмиг сумели

Героя нашего поднять

И на носилках увязать.

Помчались! Широка столица,

С размахом, как императрица,

Архитектурой разных вех

Расположилась – в том успех!

Здесь магистрали, переулки

И лесопарки для прогулки,

Театры, здания культуры,

Соборы, словно абажуры –

Декор душе, всего пространства,

Дворцов шикарное убранство

Дарует граду свой наряд,

И небоскребы, сделав вклад

В развитие инфраструктуры,

Как ноты сложной партитуры,

Вплелись в гармонию строений;

Мосты различных оформлений,

Музеи, тьма мемориалов –

Красот не счесть… Тут для бахвалов

Шикарный селфи можно снять,

Знакомым в память разослать.

Здесь незнакомцу заблудиться

Не представляется труда.

Мы ж в Склифосовского, туда,

Где ждет больничная палата,

Где суета, судьба горбата,

Ломает и калечит, душит,

Диагнозом нам планы рушит…

Врачи на монитор взирали,

Что в кабинете МРТ;

Перстом водили, изучали,

И так спокойно, в простоте,

Они высказывали мненья:

– Два перелома, без сомненья,

Вот здесь и здесь на позвонках,

Все перекрошено, в кусках.

– Местами вот, кровотеченье,

Ушибы мозга, сотрясенье…

Коллеги, вам вот здесь видать?

– Не станем времени терять –

На операцию, на стол

Везите парня… эх, орел!

Летать, ходить едва ли сможет,

А мы чем сможем, тем поможем,

Решает дальше только Бог! –

Таков хирурга был пролог.

 

Так час за часом потянулся,

Процесс врачебный затянулся

Уж за полночь, идти бы спать,

Но долг врача – любить, спасать!

И ныне есть еще такие,

К чужому горю не глухие,

Каким и был наш врач Бурденов –

Хирург от Бога; и разменов

В душе не делал за сребро,

Был добр ко всем, его нутро

Наполнено самоотдачей;

И даже непростой задачей

Он не давал себя сковать,

Умел решение принять

И действовать по ходу пьесы.

Загадочной, незримой мессы

В златых руках нам не видать,

За дверью только ожидать,

Увы, друзья нам остается.

Каким исходом обернется

Итог, развязка операции;

Из уст врачебной констатации,

Придется позже нам узнать.

Вниманье ваше оторвать

Хочу на наших ожидавших:

С Ямала, с Севера, уставших

Родителей – отца и маму;

А те, наделав шуму – гаму,

В неразберихе, суете,

В переживаньях, духоте

Взывают, молят, вопрошают;

О Мите знать хотят, желают:

– Ну что стряслось, сестра, ответь?

Как не смогли мы все узреть? –

Мать обращалась к ним, стеная. –

О горе! Горе! Доля злая

Мне давит грудь, хочу я знать,

Что с Митенькой, он жив иль спать

Ушел на вечные покои?

Услышать чтенья с аналои

Ему представится ль еще?

– Да переплюнь через плечо!

Живой! Успели, Слава Богу! –

Сестра сказала. – Бить тревогу

И раньше времени вещать –

Не стоит; будем лучше ждать

Врача. Он как освободится,

К вам подойдет; а вам, садиться

Я на диванчик предлагаю,

Отведать кофе, выпить чаю

И «валерьяны» от волненья,

Для ваших душ успокоенье

Принять и обрести покой…

– Так значит мальчик мой живой! –

Внимая вести, мать рыдала,

Ей санитары одеяло

Зачем-то стали подавать.

Чтоб услужить, теплом объять!

 

Сквозь слезы смутно понимая,

Они присели, ожидая…

Молчали, в стороны смотрели,

Печалью мысли заскрипели:

О сыне, о былой разлуке –

Семья, – она ж не по науке

Возводится во стройный град;

Коллаж событий, дней и дат

Им память к жизни возвращала,

Жаль, ничего не обещала…

Молчание прервал Бекзат:

– Я, Митин друг, почти как брат! –

Представился… пожали руки,

И с болью в сердце, даже в муке

Он изъяснил им, что случилось,

Как, то несчастье приключилось.

Известно ж, что худые вести

В столице не сидят на месте.

 

Ночь растворилась, тьма осталась

В сердцах… и страхом прорывалась,

Давила и сжимала грудь –

Им без известья не уснуть.

Сидели, ждали, час томился,

Он вьюгой за окном кружился.

Рассвет… Вот в холл выходит врач.

Он добрый вестник иль палач

Для них – родных, всю ночь не спавших,

С надеждой в сердце ожидавших?..

Врача усталый внешний вид,

Досадно – их не подбодрит.

К ним подошел, развел руками –

Он говорил, водил губами,

Но Марье слов не разобрать;

Они нахлынули, как тать,

Ворвались и вонзились в сердце,

Как будто кто-то хлопнул дверцей

Так мощно… гулкий сильный шум

Стоял в ушах… и медлил ум

Понять ей – «паралич», «утрата»…

«Как приговор звучат для чада,

Для Мити – сына моего!» –

Ее кричало естество

Внутри – с наружи вопль раздался,

– Нет! Нет! – но быстро оборвался.

Бекзат и Виктор подхватили

Под руки Марью; уложили

На ярко-зеленый диван.

Весть захватила, как аркан;

Дыхание спирает, душит,

Сознанье Марье болью глушит.

– Сестра, что медлишь, где ж вода,

«Нашатыря» быстрей – сюда! –

Воскликнул врач и к ней сорвался,

Он ловко, быстро управлялся,

Раствором ватку обмочив,

Пред носом Марьи поводив. –

Ну вот, другой уж разговор,

Голубушка! – Та, медля взор,

Сквозь них глядела, вспоминала,

Как в детстве с Митенькой играла:

Сын славный малый, озорной,

Кружил и бегал с ней босой

По летней травке, что в росе…

И звонкий смех; и о хамсе –

Как на руку кулон вязала,

Что б Божья длань его спасала.

Поднялась медленно, присела,

Она, придя в себя, несмело

Спросила: – Как нам дальше быть?

– Верить, надеяться и жить! –

Ответил врач с улыбкой тайной,

Младенческой – не машинальной,

С теплом, с учтивостью к родным, –

Бурденов врач хоть был прямым,

Но в тонких случаях знавал –

Им ничего не обещал,

Добавив: – Сложность операции:

В восстановлении, нормализации

Спинально кровообращенья;

Сим усмирив некроза проявленья,

Где перед тем, коллега мой Снетков,

Извлек различные осколки позвонков;

Проблемы разные с успехом устранили,

Сколь можно что от нас – возобновили.

Какой нас ждет клинический итог,

Предполагаем мы – решает Бог!