Ассоль
Вечерний сумрак притушил закат,
И небо яркое подёрнулось туманом.
Уставших волн замедлился накат,
От их шептанья веяло дурманом.
Ребята молча сели на песке,
На влажном берегу, пропахшем тиной.
Звучала песня где-то вдалеке,
Костёр горел охотничьей картиной…
***
Коней в ночное, чтобы знойный день
Их оводами не замучил до икоты,
Водили, верных, четверо друзей,
И лучшей не было для них работы.
Но пятый кто-то, прячась за стволы,
Крадётся тенью, хоронясь умело.
Соседская девчушка, лет восьми,
Спешит за ними, зная своё дело.
Ну а ребята знают её нрав,
И поджидают хитрую плутовку.
Свистят и гонят девочку назад,
Но попадают на её уловку.
***
Девчушка тёплый слушала прибой,
Ловила каждый звук его невнятный,
И уходить не думала домой,
Мотив манил её далёкий, не понятный.
Она шепталась тайно с камышом,
Коней кормила клевером пахучим,
Ребят пугала свистом, а потом,
Бежала прочь по тропочкам дремучим.
Но лишь туман, пред утром на лугу,
Росой густою травушку умоет,
она крадётся к лучшему коню,
Стреножье снимет и летит стрелою.
Переполох разбудит спящий луг.
Луна, очнувшись, кинется за нею,
Но конь её он самый лучший друг,
И кто же их догнать теперь посмеет?
Но вот уже алеет небосклон,
И конь разгорячённый от побега,
Стрелой летит к прохладе тихих волн,
Где отраженье утреннего неба.
Конь окунётся в тёплую волну,
Девчушку снимет на песок прибрежный.
Она глядит на яркую звезду,
А взгляд какой! Таинственный и нежный.
- Ну что ты смотришь? Придержи коня!
Тебе неймётся мелкая проказа?
Ох, заполучишь от отца ремня…
- Ну, мы, конечно папе всё расскажем!
А от мальчишек взбучку точно жди.
Они простить не смогут пораженья,
А в клубе фильм и книгу б отнести, -
Намнут бока без всякого сомненья!
Ну что же делать, - ей не привыкать!
Мальчишкам нет ведь от неё покоя.
Она умеет и в футбол играть,
Её догнать, - ой, дело не простое!
Вот так весь день кипит её душа,
На велике по чащам и привольям,
К подружке в гости, - пусть и не звала,
Там стенка свежая побелена с любовью!
Вот дом стоит и пальмы вдалеке,
И моря гладь раскинулась в лагуне,
А черный уголёк всё мчится по стене,
И паруса роскошные рисует.
Набегавшись, до дури, за весь день,
Она спешит к своей заветной книге,
Где алый парус встанет перед ней,
К принцессе он спешит, к своей богине!
***
Так день за днём, за годом год,
Девчонка в книгах счастье постигала,
И всё ждала прекрасный поворот,
А по утрам на озеро бежала.
А дни бегут. Уж дети подросли.
Жизнь подарила радость и ненастья,
А ей цветные продолжают сниться сны,
Где свой маяк зажгла она для счастья.
А тот маяк был соткан из дождя,
Из радуги над озером в полнеба,
Из доброты душевной, что не зря,
Хранила и ценила больше хлеба.
В нём вплетены весёлый звон коньков,
И бег по стадиону на закате,
И к господу любви могучий зов,
И внука смех, бегущего в объятья.
В том маяке азарт её души,
Восторженность великой поэтессы.
Он светит в даль, в безмолвие тиши,
И зазывает парус для принцессы.
И вновь она, на утренней заре,
У озера, к востоку взор прикован.
И чудится, что где-то вдалеке,
Прекрасный принц преодолевает волны.
Об этой сказке женщина молчит,
И удивляется душе живущей в детстве.
Ну а маяк всё яростней горит,
Горит, тому, кто бредит о принцессе.
***
Но вот однажды, будто сладкий сон,
Её толкнул в ночи перед рассветом.
Она оделась, вышла на балкон,
И к озеру, а дело было летом.
Ей звёздочки светили и луна,
И небо чуть светлело в перелеске,
Но вот уже на озере она,
Зеркальна гладь лежит в туманном блеске.
И сердце птицей рвётся из груди,
И соловьи насвистывают трели,
И сладкий мёд касается души,
И бабочки порхают и капели.
А на песке чуть слышен тихий всплеск,
Волна не хочет явно пробуждения,
А на востоке появился блеск,
Там видятся чудесные явления.
Как будто солнышко блеснуло сквозь туман:
- Но где же зорька ясная отстала?
Что происходит? Чудится обман?
Я не проснулась? Я ещё не встала?
Но ближе свет и виден взмах крыла,
И даже парус виден одинокий:
- А может это я сошла с ума?
Иль может это сон такой глубокий?
Но вот на воду, прямо перед ней,
Почти бесшумно судно опустилось.
Таких не строят нынче кораблей,
Чтобы летать, как птица научилось.
Широкий трап упал к её ногам,
Украшенный ковровою дорожкой,
А у борта, - на палубе стоял:
- Неужто, принц? Седой уже немножко!
Приятный взгляд, застенчивый слегка,
Улыбка яркая и светится лукаво.
Она из тысячи узнать его б смогла,
Ведь много раз портрет его писала.
И вот по трапу, стройный как гимнаст,
Подтянутый и в светлом одеянии,
Пожалуй молодому фору даст,
Он к ней спешит на первое свидание.
Он преклонил колено перед ней,
Он руку взял, и сердцем согревая:
- Как я искал тебя, безумно много дней,
Ассоль моя, любимая, родная!
- Я все моря объехал, белый свет,
По океанам, рекам, - все каналы.
Порой, казалось, и в природе нет,
Но твой маяк мне подавал сигналы.
- И я бросался снова в жуткий зной,
И паруса терял в безумии стихии,
Боролся с грозной северной волной,
Твоя любовь мне придавала силы.
- А твой маяк мне снился по ночам,
Он разгорался и манил приветом,
Он помогал мне, чтоб я не скучал,
И вот однажды он помог советом.
- Он мне сказал: «Корабль твой устарел.
На нём маяк тот ты найдёшь едва ли.
Построй такой, чтоб он преодолел
Долины, реки, горы и овраги.
Пусть он летит как птица над землёй,
Своей красы он пусть не потеряет.
И алый парус, это добрый символ твой,
Хотя она итак тебя узнает.
Её зовут, конечно, не Ассоль,
Ведь времена совсем сейчас другие,
Но с ней, моряк, ты позабудешь боль,
Она достойна имени, - БОГИНЯ!
