Я безмолвьем шепчу тебе самое нежное, - Нет...

Я безмолвьем шепчу тебе самое нежное, - Нет...
Я безмолвьем шепчу тебе самое нежное, - Нет!
Прижимая к губам лепесток облетевшей ромашки,
Её белый в прожилках зарёю целованный цвет,
Мне напомнил, зачем-то, зимы позабытой рубашку.
 
Поцелуи твои и волнения сладкая дрожь,
От вечерней росы наше ложе желаний промокло,
Ты себя, жаркой страстью сгорая во мне, отдаёшь,
От смущенья прикрыли глаза запотевшие окна.
 
А твои прикасания сильной горячей рукой,
Сводит негой мои обожжённые ласкою плечи,
И глаза наполняются влагой, и гасит сурьмой
Свет бесстыжей луны, на любовь засмотревшийся вечер.
 
Ну, а мы погружаемся в эту манящую тьму,
Наше ложе, украсив цветами глазастой ромашки,
И обнявшись, уходим в желаниях наших ко дну,
И не слышим, как стонут забытые наши рубашки.