Ты сама.
Я мертвых псов на тебя спущу. Прикажу сожрать.
Пусть сгрызут карамель лица до трафарета липкого черепа.
Ты сама пришла в моё поле -
Сеять.
Растить.
Жать.
Сама, поцеловав порог, стала работать с утра до вечера.
Вместо вина хлебанула яда. Руки в капканы вплавила.
Бросив пальцы к черте шеи, затянула петлю потуже.
Ты сама отдала пьедестал. К короне меня приставила
Меня -
затасканный картонный макет.
Конструктор потухший.
Бесполезно метаться. Скрипя зубами взрывать капсюль.
Прогрызать зигзаги в голове-коробке
да копать траншеи.
Не надо бросаться вперёд, закрывая меня от пуль.
Не надо отпихивать с плахи, подставляя тугую шею.
Намазала кровью щеки с гранитных губ алтаря.
В припадке пригладила холку претензий.
Обид.
Слёз.
Но, знаешь, дорогая, хорошая,
все это зря.
Я не князь в отчем доме.
Я ямщик что тебя привёз.
Я не принц,
не король,
не граф,
и ходят слухи -
не человек.
Жаль, никто не сказал (тебе) ребёнку об этом.
И ты взяла камень с земли - пригрела между рёбер-прорех.
А если бросишь - память вмиг вернет.
Рикошетом.
Не надо корчить в анфас святую. Мученицу с обетом.
Завывать под похоронную службу нервного напряжения.
Я твоей любви не хотел.
Не мечтал.
Не молил об этом.
Но ты ланью бросилась в омут,
не спрашивая разрешения.
