Ты сама.

Я мертвых псов на тебя спущу. Прикажу сожрать.

Пусть сгрызут карамель лица до трафарета липкого черепа.

Ты сама пришла в моё поле -

Сеять.

Растить.

Жать.

Сама, поцеловав порог, стала работать с утра до вечера.

 

Вместо вина хлебанула яда. Руки в капканы вплавила.

Бросив пальцы к черте шеи, затянула петлю потуже.

Ты сама отдала пьедестал. К короне меня приставила

Меня -

затасканный картонный макет.

Конструктор потухший.

 

Бесполезно метаться. Скрипя зубами взрывать капсюль.

Прогрызать зигзаги в голове-коробке

да копать траншеи.

Не надо бросаться вперёд, закрывая меня от пуль.

Не надо отпихивать с плахи, подставляя тугую шею.

 

Намазала кровью щеки с гранитных губ алтаря.

В припадке пригладила холку претензий.

Обид.

Слёз.

Но, знаешь, дорогая, хорошая,

все это зря.

Я не князь в отчем доме.

Я ямщик что тебя привёз.

 

Я не принц,

не король,

не граф,

и ходят слухи -

не человек.

Жаль, никто не сказал (тебе) ребёнку об этом.

И ты взяла камень с земли - пригрела между рёбер-прорех.

А если бросишь - память вмиг вернет.

Рикошетом.

 

Не надо корчить в анфас святую. Мученицу с обетом.

Завывать под похоронную службу нервного напряжения.

Я твоей любви не хотел.

Не мечтал.

Не молил об этом.

Но ты ланью бросилась в омут,

не спрашивая разрешения.