Обмётывало мелкой крупкой слов...

Обмётывало мелкой крупкой слов —
прохладных, идеально симметричных —
больные языки колоколов,
молчащих о своём, о чём-то личном.
 
Глядели в воду и, не видя ни черта, —
макет Луны был убран на Обводном —
листали воду, силясь прочитать
её молчание о чём угодно.
 
Молчали сами. Расходились по домам,
по городам, по времени. Две ветки
ломались в точке схода пополам,
и надвое, и вчетверо — на клетки,
 
на вьющиеся цепи ДНК,
которые венчает ржавый якорь.
И непроизнесённое «Пока!»,
подхваченное уличным гулякой,
 
летело вдоль встающих юных льдов
и падало, и насмерть застывало
в изножье леденеющих садов.
… Над белизной Бумажного канала
 
висела настоящая Луна
под выцветшим рассветным абажуром —
раскачивалась, не касаясь дна
реки, небес и камеры-обскуры.
 
(из книги "Переведи меня")