Обмётывало мелкой крупкой слов...

Обмётывало мелкой крупкой слов —

прохладных, идеально симметричных —

больные языки колоколов,

молчащих о своём, о чём-то личном.

 

Глядели в воду и, не видя ни черта, —

макет Луны был убран на Обводном —

листали воду, силясь прочитать

её молчание о чём угодно.

 

Молчали сами. Расходились по домам,

по городам, по времени. Две ветки

ломались в точке схода пополам,

и надвое, и вчетверо — на клетки,

 

на вьющиеся цепи ДНК,

которые венчает ржавый якорь.

И непроизнесённое «Пока!»,

подхваченное уличным гулякой,

 

летело вдоль встающих юных льдов

и падало, и насмерть застывало

в изножье леденеющих садов.

… Над белизной Бумажного канала

 

висела настоящая Луна

под выцветшим рассветным абажуром —

раскачивалась, не касаясь дна

реки, небес и камеры-обскуры.

 

(из книги "Переведи меня")