КУРУМОЧ

Прилетаю последним рейсом.

Куру́моч хмур, в тумане, морочит.

И кажется, вот оно — счастье, вот она — вечная ночь, и

ветер, и травы, травы почти до плеча.

Пахну́ло горячим. Свеча. И ещё свеча.

И ещё. И ещё миллион свечей.

Миллион свечей идёт войной на миллион ночей.

Волга, долгая Волга в плавучих огнях.

 

Я не умею плавать, переведи меня.

 

А ты отвечаешь — вот же, смотри, у тебя под ногами сеть.

Наступаешь на узелок, на другой, ну чего ж тут уметь?

Узелок к узелку, выплетаешь из них слова

и подносишь к свету. Эх ты, глиняная голова!

Давай, не бойся, входи — река холодна,

река разденет тебя до костей, река голодна.

И станет река тобой, а ты — рекой.

Лежишь себе — длинный, как Волга, покойный такой.

Не мужчина, не женщина — только вдумайся! — просто река.

Просто сеть — ни рыбы, ни рыбака.

 

И бегут, и бегут, и бегут по воде узелки.

Узелки, узелки, узелки — с каждой новой строки.

И то тут, то там потухает и тонет свеча.

И то тут, то там потухает и тонет чат.

Электронные сети, силиконовая река.

Электронные души — в узелках, в узелках, в узелках.

 

Я набираю полную пригоршню узелков —

из самых любимых мною твоих стихов.

В левой руке — глиняная голова.

А внутри головы — слова, живые слова.

Я ступаю в воду — только не плыть, не плыть.

Только идти, осторожно идти — чтоб слова не размыть.

Я иду, я бросаю назад узелки,

я тяну за собою верёвку новой строки.

Чувствую я — тяжелее вдруг стала строка,

держит крепко верёвку твоя рука.

Ты идёшь за мной, за светом зелёных глаз —

это глиняная голова смотрит на нас.

 

Смотрит за нас — и ведёт нас вброд на берег другой.

Там темно, там поодаль лес, и берег пустой —

лишь ветер и травы, травы почти до плеча.

И земля, и рука в моей руке горяча.

И камни. И падает глиняная голова.

Разбивается. Катятся прочь слова —

будто яблоки. Я подбираю одно — протягиваю тебе.

 

Не медли — смотри, горизонт начинает белеть.

 

Я тяну тебя за руку в лес. Вот она — вечная ночь.

И трава принимает нас.

Курумоч, морочь.

 

#переведименя