Да разве можно ею пренебречь?
Как-будто всё, как надо, просто "супер"!
Но что-то настораживало. Зябко
От взгляда глаз её миндалевидных
Вдруг становилось. Так недальновидно!
Бежать бы от неё, да без оглядки.
Но лишь посмотрит - просто станешь в ступор.
А ты хотел, чтоб ветвь была от Евы,
Покорной, мягкой и обыкновенной.
А в этой - гордость, дерзость,смелость,
С такой не сладить, как тебе хотелось.
Она вольна, и, что не так - мгновенно,
Решительно и точно станет делать.
Она - Лилит, оттуда её корни,
Но рядом с ней огонь в душе горит.
Она живая! Чувственна, задорна,
С такой не скиснешь. Да, бывает вздорна.
В ней жизнь на всю округу говорит!
И ты ныряешь в омут этих чёрных
Очей её. И, будь оно, что будет.
Но тонкий стан, и волосы до плеч,
И джинсы ниже талии, по моде.
В ней тяга ветра вольного к свободе,
И разве можно ею пренебречь?
Она всей жизнью крови не остудит.
Кому нужна застойная вода?
Ведь есть ручей, по камешкам звенящий.
Усталый путник и пойдёт туда -
Испить холодной, чистой, настоящей.
Но что-то настораживало. Зябко
От взгляда глаз её миндалевидных
Вдруг становилось. Так недальновидно!
Бежать бы от неё, да без оглядки.
Но лишь посмотрит - просто станешь в ступор.
А ты хотел, чтоб ветвь была от Евы,
Покорной, мягкой и обыкновенной.
А в этой - гордость, дерзость,смелость,
С такой не сладить, как тебе хотелось.
Она вольна, и, что не так - мгновенно,
Решительно и точно станет делать.
Она - Лилит, оттуда её корни,
Но рядом с ней огонь в душе горит.
Она живая! Чувственна, задорна,
С такой не скиснешь. Да, бывает вздорна.
В ней жизнь на всю округу говорит!
И ты ныряешь в омут этих чёрных
Очей её. И, будь оно, что будет.
Но тонкий стан, и волосы до плеч,
И джинсы ниже талии, по моде.
В ней тяга ветра вольного к свободе,
И разве можно ею пренебречь?
Она всей жизнью крови не остудит.
Кому нужна застойная вода?
Ведь есть ручей, по камешкам звенящий.
Усталый путник и пойдёт туда -
Испить холодной, чистой, настоящей.