Как я стал тираном
Перед самой армией случилась со мной история, которая во многом сформировала мои взгляды на жизнь и повлияла на укрепление моего скверного характера, по словам некоторых женщин...
В тот далёкий год я заканчивал учёбу в своём заборостроительном техникуме и активно готовился отдать долг Родине, как учили меня отец и дед. Не смотря на то, что Советский Союз вот-вот должен был кануть в лету, я всем сердцем рвался его защищать. После занятий по специальности и репетиции ансамбля, где я, как солист Иглз, играл на барабанах и пел, частенько оставался я в спортзале и наматывал круги на беговой дорожке, отжимался, подтягивался, тягал штангу и колотил грушу старенькими, потрескавшимися боксёрскими перчатками. Мои друзья — музыканты, собрав инструменты, крутили пальцем у виска и уходили пить пиво, а я переодевался в майку и шорты, отпирал своим ключом ящик с гирями и гантелями. Было несколько парней, которые периодически занимались со мной, но не редко бывало, что я гремел железом в одиночестве. Бабушка - вахтёрша, мечтавшая как можно быстрее запереться и лечь спать, выгоняла меня в сумерки, и я топал к своей подруге за порцией женского внимания.
Как-то раз я заметил девочку - первокурсницу, которая скромно сидела в углу спортзала на длинной скамейке и наблюдала за тренировкой. Была она маленького роста, невзрачна на вид, скромно одета, тиха, как мышка и моего внимания, как объект противоположного пола, не удостоена. То ли дело- моя тогдашняя подруга, высокая, жгучая шатенка с карими глазами и озорной походкой. В общем, приходила эта тихоня на каждую тренировку и молча сидела в углу. На пятый или шестой раз я подошёл к ней и сказал, что если она хочет заниматься- пускай не стесняется и приходит со спортивной формой и я покажу ей все упражнения. Она вспыхнула щеками, опустила глаза и, пролепетав что-то неразборчивое, выскочила из помещения. Пожав плечами, я вернулся к занятиям и через минуту забыл о ней, как о воробье, который сидел на ветке сирени за окном...
Прошло какое-то время, может неделя или две. На одну из тренировок, незнакомые девчонки принесли мне записку, где было сказано: « Приглашаю тебя на день моего рождения, который состоится в таком-то месте в такой-то день и час! Света.» Я окликнул уходящих уже «почтальонш» и спросил, кто это? Мне объяснили, что это та самая девочка, которая сидела в углу спортзала. Я сказал, что ничего обещать не могу, но постараюсь быть. Этим же вечером, будучи простым и честным деревенским парнем, я показал эту записку своей городской подруге и спросил, что она думает по этому поводу? Я понял, что адресатка ко мне неровно дышала, и, не испытывая к ней никаких ответных чувств, спокойно высказался, что надо бы сходить- поздравить человека. Выслушав массу упрёков и обвинений в свой адрес, узнав, что я коварный тип гражданской наружности и бабник, я, конечно, замахал в ответ руками и, боясь потерять расположение красотки, забыл про эту затею...
Выходные, в которые праздновалось шестнадцатилетие «серой мышки», пролетели в компании моей ревнивой избранницы. В понедельник я пришёл на занятия, как обычно, и девочки, которые передавали записку, подозвали меня на перемене и поведали историю, от которой в моей душе что-то перевернулось и я уже не был никогда тем прежним наивным юношей, придающим значение женским капризам. Вспомнил я, как тремя днями ранее оправдывался в ещё не сделанном поступке, искренне говоря, что хотел лишь подарить три гвоздички у порога, и, не заходя в квартиру, распрощаться с именинницей. Что мне очень важно мнение любимой и уж конечно, я послушаю её и никуда не пойду. Какой я был осёл, я понял только теперь... Рассказали мне следующее.
В назначенный вечер поздравить именинницу собралась вся родня. Родители обнимались в прихожей с близкими людьми и шутили в предвкушении праздника. Пришли дяди, тёти, бабули с дедулями, друзья и соседи. Стол ломился от еды и выпивки. Подарки на совершеннолетие томились не распакованные в прихожей. Настроение у всех было приподнятое. Только виновница торжества была излишне взволнована, не находя себе места, поглядывала на часы и бегала открывать двери очередным гостям. Когда все собрались и пришло время садиться за стол, именинница попросила подождать ещё немного, мол, она ждёт одного очень важного для неё человека и не сядет праздновать без него. Гости вошли в положение и ещё полчаса болтали на кухне и в спальне, не заходя в зал. Время шло. Перешёптываясь, подождали ещё. За окном совсем стемнело и отец семейства, видя что ситуация принимает нездоровый вид, пригласил всех к столу. Все расселись. Зазвенели рюмки. Посыпались здравицы в честь юбилярши и похвалы родителям, за то, что вырастили такую прекрасную, умную и воспитанную дочь.
Она сидела молча и смотрела прямо перед собой на вазу с цветами, как будто никого не замечая. На лице её появилась какая то бледность и одно веко, подкрашенное розовыми тенями, немного подёргивалось. Потом встала, взяла с комода узорную салфетку и ушла в ванную, заперев за собою дверь. Её мать переглянулась с бабкой и сказала, тихонько, мол, поплачет и выйдет. Гулянка была в разгаре. Гости, догоняя упущенное время, наливали всё чаще. Включился магнитофон и солист Иглз укутал всех нежной парчой своего голоса: « On a dark desert highway, Cool wind in my hair...» Закачались в такт музыке обнявшиеся пары...
Она открыла кран и вода зашумела разбиваясь о белую эмаль. Что-то беззвучно сказала своему отражению, залезла в ванну и взяла с полочки под зеркалом папину бритву....
