Эпитафия

Он был не то, чтобы бездарен —

Альтернативно одарён.

На первый взгляд — рубаха-парень,

А на второй - жужжащий дрон.

 

Всегда был озадачен цветом

И кроем галстука, притом

Именовал себя поэтом

И членом всяческих лито.

 

Переплетая не для смеха,

А чтоб разило за версту,

Пыльцу Серебряного века

И Полозковой пустоту,

 

Слагал о Карлосах и Розах,

Рифмуя, мыльный сериал.

Забавы ради строил козни

И в Мефистофеля играл,

 

Хотя порой, как чукча в чуме,

Что видел — всё тащил в стихи...

И вдруг скоропостижно умер,

Не дописав попсовый хит.

 

Его друзья вначале взвыли:

Ушёл великий человек!

Каким пахучим было мыло,

Каким стремительным — успех!

 

Всплакнули, выпили — и вскоре

Пришло прозрение ума:

Что был поэт от слова горе,

И даже вовсе графоман.

 

И провожали в путь последний

Того, кто даром жизнь прожил,

Соседки, что любили сплетни,

Консьержка, дворник и бомжи.