Что наша жизнь

Белые клетки, черные клетки. Два строя контрастных фигур, готовых к непримиримому противостоянию. Вся жизнь на одной доске, где каждому уготовано свое место. Судьбою ли предназначено, или же выбрано самостоятельно?

Едва ли на этот вопрос уверенно ответит любая из первенствующих в каждом строю пешек. Мелкая, белая или черная, но одинаково невзрачная, она осмеливается только на один шаг вперёд. В тесных рамках единственной клетки раз за разом решается на всего лишь один поступок, окрашенный белым или черным цветом-чувством. Ей не дано ни малейшего шанса свернуть вправо или влево на перепутье перед выбором.

Послушные долгу и обстоятельствам люди-пешки с каждым новым днем, неделей, месяцем, годом шаг за шагом терпеливо двигаются к желанной, а порой призрачной цели по полю жизни. Каждая его черная клетка – коварно подстерегающий омут проблем, а каждая белая сулит долгожданный просвет и пусть кратковременное, но умиротворение.

Не в меру амбициознее бессловесных обывателей-пешек конь. Он недовольно всхрапывает в ответ на любые возражения ему и встает на дыбы при попытке урезонить его претензии. Он неистово роет копытами землю и, упрямо закусив удила, рвет с места в карьер по бездорожью, делая неизбежный крюк, преодолевает сразу несколько клеток, стремясь к осуществлению своего вожделенного желания.

Не менее маневренные, но гораздо уравновешеннее гарцующих по жизненным дорогам коней рационально взвешивающие все за и против ладьи. Вот кто поистине может похвастаться своим умением принимать молниеносные, но не скоропалительные решения. Именно он уверенно преодолевают на своем пути самые трудные и даже в последнюю минуту возникшие препятствия. За надежной спиной такого человека – как за крепостной стеной.

Статный, с завидной военной выправкой, эдакий толстокожий и неуязвимый для любых жизненных невзгод слон беспрекословно выполняет приказы сверху. Он безупречная защита для целого пешечного строя сторонников благоденствующего на этой стороне доски режима. Его сила устрашает суетливо толпящихся на черно-белой границе, угрожающе галдящих пешек по той или иной причине враждующей стороны.

Но, как ни крути, часто и густо любую пешку без сожалений и угрызений совести пускают в расход ради хотя бы кратковременной безопасности самой слабой в этом многочисленном разноликом обществе фигуры – короля.

Серым кардиналом, подлинным и полноправным хозяином ситуации живет в каждой новой партии всемогущий ферзь. В сравнении с ним обладающий величественным титулом король – никчемное ничтожество. Ферзь обладает эксклюзивным правом принимать исключительно самостоятельные, не подлежащие ничьей критике решения, подчинять себе всех и вся. Именно об его месте под солнцем и безраздельной власти мечтает каждая неудовлетворенная повседневной рутиной пешкой. Но только единицы, исключительные личности, в повседневной борьбе с сомнениями и трудностями закаляющие свой характер из некогда неприметной, расхожей пешки становятся королевой, в чью честь гремят салюты и гимны.

Только так ли уж самостоятельны в этой полной контрастов и противоречий жизни даже достигшие пика благополучия и абсолютного триумфа фигуры? Нет. Каждой из них управляет довлеющая над доской рука. Она отправляет ту или иную фигуру в опасное путешествие, прокладывая изощренный маршрут в обход подвохов и преград, избавляя ее от назойливых противников на пути либо беспощадно жертвуя обреченную на гибель ради кого-то другого или более выгодного результата.

И кем бы до самого финала каждый раз не похожей на предыдущую партии не оставались уцелевшие после жизненных бурь на доске фигуры, исход у них один. Не сломленные шахом либо таки припертые к стенке безжалостным словом «мат», все они сыграют в ящик, оказавшись без прежних статусов и преимуществ в тесном деревянном нутре усыпальницы их желаний и страстей, надежд и стремлений.