Конец.

Сидя в пустынной комнате, где не было света,
Я проводил всю жизнь, может уже и умер.
Может сошел с ума, может я стал безумен,
Но видит мои страданья только газета,
Я рад-она может хранить секреты.
 
Как оказался один, разлагаясь среди монолитов,
Здесь, на отшибе у мира, цветком увядая?
Как удалось доползти до самого края,
Не умерев от чудовищных нош-паразитов?
Если ответы и есть - я их не знаю.
 
Может, все дело во мне, я виноватый.
Но люди вокруг - это их вина тоже,
Я был как все - безликий прохожий,
Плелся по улицам, к стенам прижатый.
Словом, обычный - дикий, унылый, зажатый.
 
Я уж не помню, что вдруг пошло не так,
Чем нагрешил вам, жесткий народ сердечный?
Быть может, для вас я был слишком беспечный,
Просто уродец, тюфяк или жалкий слабак?
Мне не хотелось общаться с вами никак.
 
Я был выше толпы, или, может, под нею,
Я выделялся, сразу шел напрямик,
Я избегал в жизни своей интриг,
Я достигал или думал достичь успею.
Как жаль, что вера моя - это не панацея.
 
Сам отвернувшись от мира, в стенах забытых,
Я не жалею о прошлом, томно вздыхая,
И не считаю, что как-то лишился "рая",
Просто закрывшись в себе от лиц ядовитых.
Не мне уж жалеть о днях своих пережитых.
 
Как срок доживу, как дней проведу остатки-
Не знаю, но точно могу сказать,
Что здесь, в одиночестве сером, я рад умирать,
И выбор я сделаю свой сотни раз без оглядки,
Ведь сейчас у меня все действительно в полном порядке.