Конец.

Сидя в пустынной комнате, где не было света,

Я проводил всю жизнь, может уже и умер.

Может сошел с ума, может я стал безумен,

Но видит мои страданья только газета,

Я рад-она может хранить секреты.

 

Как оказался один, разлагаясь среди монолитов,

Здесь, на отшибе у мира, цветком увядая?

Как удалось доползти до самого края,

Не умерев от чудовищных нош-паразитов?

Если ответы и есть - я их не знаю.

 

Может, все дело во мне, я виноватый.

Но люди вокруг - это их вина тоже,

Я был как все - безликий прохожий,

Плелся по улицам, к стенам прижатый.

Словом, обычный - дикий, унылый, зажатый.

 

Я уж не помню, что вдруг пошло не так,

Чем нагрешил вам, жесткий народ сердечный?

Быть может, для вас я был слишком беспечный,

Просто уродец, тюфяк или жалкий слабак?

Мне не хотелось общаться с вами никак.

 

Я был выше толпы, или, может, под нею,

Я выделялся, сразу шел напрямик,

Я избегал в жизни своей интриг,

Я достигал или думал достичь успею.

Как жаль, что вера моя - это не панацея.

 

Сам отвернувшись от мира, в стенах забытых,

Я не жалею о прошлом, томно вздыхая,

И не считаю, что как-то лишился "рая",

Просто закрывшись в себе от лиц ядовитых.

Не мне уж жалеть о днях своих пережитых.

 

Как срок доживу, как дней проведу остатки-

Не знаю, но точно могу сказать,

Что здесь, в одиночестве сером, я рад умирать,

И выбор я сделаю свой сотни раз без оглядки,

Ведь сейчас у меня все действительно в полном порядке.