Как я схожу с ума и веду диалоги с М
Михаил:
Снова я повседневный Ремарк.
Лиссабонская ночь бесконечна...
Ты Париже ночном так беспечна
И замазана жизнь от помарк.
Шелест ночи дополнен одним
Словом с множеством смысла и боли
"Не расскажет тебе немец поле",
И окажется месяц чужим.
Я:
Снова я повседневный Бурлюк,
небо-труп, правда -звук, все - паук,
мой мужчина родил мне кота,
он хороший и без живота,
но под взглядом гранитным поэта,
я забуду о бешенстве этом,
и найду себе даму тумана
ближе к вечеру у ресторана,
и чертовкие будут качели
от мороженого из сирени
и от вод ананасных... известно,
сколько падало нас в эту бездну,
я спрошу даму : как ваше имя?
А она мне: в профессии -
Лиля.
Михаил:
Снова я повседневный Толстой.
Предложения длиной в километр.
Мою голову греет фетр,
Скачут кони по мостовой.
Снова я очутился в бою
Помню небо Аустерлица
Никакая волшебная птица
Не нарушит сию красоту.
Я:
Снова я, повседневный Шекспир,
повлиял на поэтов английских.
и у них в пору предромантизма
вспыл из темных веков король лир.
Они долго глядели на немцев,
Колридж - Тик, Блейк-Новалис, тем паче.
только Гофман смеется и плачет,
его холят в стране с русским сердцем.
Карамазов Иван - двуединый.
Нос шагает свободно без тела.
Другой мир - зазеркалье и тени,
страшный мир с элементом сатиры.
М:
Снова я повседневный Есенин.
Не сыскать ни в Париже, ни Вене
Вам темнейшую ночь при луне.
И игривый ручей по весне,
Что в долинах летит быстротечно,
Не найти на другой стороне.
Я:
Снова я повседневный Державин,
Сочетаю с высоким - простое.
Ломоносов надумал, блин, правил,
Но не мне подчиняться отстою.
Скучно мне о "зефире" с "порфирой",
Я желаю писать о кефире,
Как пью кофий, курю Табакофф,,
И как сплю по 12 часов.
Да простят нас
п.с.
*когда пишут стих, нагнетают обстановку сильнее и сильнее, и обрывают неожиданно и внезапно, а ты просишь продолжения, и тебе обещают, что оно будет обязательно, и оно будет счастливым...
**в чем ужас вам не ясно, но метро - это страшно, поверьте
Я:
обещал он, что все доделает, что у сказки конец счастливый,
что герой не погибнет, труп его что не вспухнет в реке Неглинной,
заключенной под землю, точно как
заключен под землею поезд,
к универу героя-очника
через ужас везущий, то есть
под изгибами позвоночника
этих страшных тоннелей длинных
не погибнет герой, все вытерпит, высоту и тоннелей мили,
и я жду хэппи энда, так как мне обещал его Миша Силин
П. П.С. сам "собсно" незаконченный стих М.С.
М:
Она боится ездить на метро.
Боится шума эскалатора,
Она не знает, как добраться на восток,
Когда находится на западе.
Она боится ездить на метро.
И невозможна для неё поездка,
Как будто бы слова в немом кино,
Как будто бы служившему повестка.
Она не любит шумный переход
С Арбатской через Сад на Боровицкую,
Она мечтает чтобы вертолёт
Возил её над грязною столицей.
