Пулемётчица
ПУЛЕМЁТЧИЦА
С крестами черные машины в небе кружат.
Внизу, средь взрывов, стоны, кровь, и мат.
А танки всё ползут, гул сдавливает уши.
Там где был майский вальс теперь кромешный ад.
Каратели людей в сарай согнали,
Чтоб сжечь живыми всех, и взрослых и детей.
Есть вермахта сапог, есть вождь народа Сталин.
На каждой из дорог зловещий счёт смертей.
Под Вязьмою её схватили в поле немцы,
На мотоциклах сходу окружив.
А в Польше уже лагерь был Освенцим...
О нём молчат, те, кто остался жив.
В подвал её холодный посадили.
Пить не давали, мучили её.
Насиловали, беспощадно били,
Вокруг война, в ней каждому – своё.
Потом, когда ей мозг совсем сломали,
Заставили красноармейца расстрелять.
Там не было картинок пасторали,
И чтобы выжить, нужно было убивать.
Ей было двадцать лет, на зверства насмотревшись,
Она от страха выбрала тот путь.
И, вот, в немецкой форме с пустотою в сердце,
Решила Родину предать, чтобы не ныла грудь.
Её дали пулемёт и тридцать марок,
Как плату за расстрелянных людей.
Она всё выполняла без помарок.
Ведь ниоткуда больше не было вестей.
Ей имя дали «Тонька-пулеметчитца».
Она работала у немцев палачом.
Я знаю, что с рассветом ночь окончится,
И я открою своим ключом…
На ней клеймо в полторы тысячи смертей.
Дни не в кульках конфеты.
В гнилом бревне торчит вновь ржавый гвоздь.
В том прошлом не всегда найдёшь ответы,
Да и само оно подчас незваный гость.
Концлагерь в Кенигсберге, сорок пятый…
Ей выдать удалось себя за медсестру.
Другая жизнь…,
Лишь в семьдесят девятом
Настал расплаты час за ту игру.
По длинным коридорам два охранника,
В молчании провели её к глухой стене.
Где третий зачеркнул все ожидания…
И вот под черным небом черный снег.
Секретный гриф стоит на этой папке.
Из Лепеля семья исчезла без следа.
Но время не меняет в жизни ставки,
Когда вокруг народная беда.
Исчезла в прошлом Тонька-пулеметчица,
В три сорок пепельницу сбросив мне на пол.
Мне больше размышлять о ней не хочется…,
Но, я бы вбил ей межу глаз еловый кол.
29 декабря 2018
4:45
