На исходе гранаты, винтовки давно молчат...

На исходе гранаты, винтовки давно молчат.

Впрочем, это еще не значит – пора сдаваться.

Команданте обводит взглядом своих волчат –

Так и хочется приголубить и поворчать,

Половине из них едва исполнилось двадцать.

 

Насторожены уши – какой прозвучит приказ?

Лихо щелкают башмаки на подошве хлипкой.

У Энрике от нервов подергивается глаз,

У Рамона братишка закончил четвертый класс,

У Фернандо всегда под боком футляр со скрипкой.

 

Взять бы эту планету и заново заселить

Вот такими юнцами с вечной занозой в сердце.

Это те, кто остался, отборная соль земли,

А еще кардамон, и гвоздика, и базилик,

И две-три щепотки едчайшего в мире перца.

 

По-хорошему, здесь полагается изложить

В четырех строфах биографию всех героев.

Мол, Энрике расстрелян, Фернандо остался жив –

Он штудирует Мао, не переносит лжи,

Пишет музыку, плохо выбрит и неустроен.

 

Рассказал бы охотно, да только не знаю сам,

Кто погибнет сейчас, кто станет отцом и мужем.

Я сжимаю винтовку, двадцатилетний пацан,

А за окнами жарит солнце, летит пыльца…

Команданте молчит. И город молчит снаружи.