(из цикла «Старый дворик и его обитатели»)

«Истинный друг познаётся в несчастье»

Эзоп, греческий мудрец (6 век до н.э.)

 

Стояло знойное крымское лето. С раннего утра и до позднего вечера палило нещадное солнце. На небе ни облачка. Ничего не предвещало так нужный людям и растениям дождь. Кто был дома, того на несколько минут спасал холодный душ. Все ждали наступления ночи. Но и она не приносила прохладу, так как, нагретая беспощадным солнцем за день земля, щедро возвращало липкое тепло. Во всех квартирах круглые сутки настежь были открыты окна и двери, с надеждой на появление спасительного сквозняка. Но он только лениво, едва шевелил приунывшими занавесями. Если окна не были защищены сеткой или марлей, не давали покоя проникающие в жилища комары, нудно зудевшие над ухом, пытаясь сесть на взмокшее тело, и своим укусом к духоте прибавить ещё одну неприятность. Невольно вспоминались знакомые с детства строчки из стихотворения Александра Сергеевича «Ах, лето красное! Любил бы я тебя, когда б ни зной, да пыль, да комары, да мухи». Видимо, в своё время назойливые насекомые докучали великому поэту, коль он им посвятил несколько строчек красивого стихотворения «Осень».

Была суббота. Направляясь после работы домой, решил заглянуть к своим друзьям, проживающим в старом дворике. Застал Евсея, сменившегося с вахты. Давид был в своём ресторане, где работал официантом. Домой должен был прийти к полночи. Сёстры, Нина и Лера, обрадовались моему приходу. На маленький столик, стоящим во дворе под раскидистым виноградом, они водрузили большую бутылку домашнего вина, не забыв и себе налить по пол стакана. Перед тем, как покинуть нас, Нина таинственным голосом сообщила, что сегодня ночью они будут проводить сеанс спиритизма. Сказала, что если я приму участие, то она постарается вызвать дух давно умершей моей мамы, с которой смогу поговорить. Из книг я хорошо знал, что многие люди разных стран занимаются спиритизмом. Есть научные труды на эту тему. Одни называют это занятие сплошным шарлатанством, другие утверждают, что есть люди – медиумы, которые могут входить в контакт с жителями по ту стороннего мира. Мне никогда не приходилось быть участником таинственного ночного девства. Я не верил таким чудесам. Но в голове всегда оставалась одна и та же мысль: «А, вдруг?». Мало ли что есть на свете, до конца, не изведанного и не изученного большими умами. Так как на другой день, в воскресенье, я хотел с утра побольше поспать, чтобы на работу пойти после обеда, то у меня было несколько часов свободного времени. На предложение Нины я дал согласие. Она, широко улыбаясь, заявила, что я не пожалею о своём решении, так как будет, о чём вспомнить и рассказывать своим внукам.

Когда с Евсеем мы прикончили бутылку вина, он, покуривая импортную ароматную сигарету, поведал о том, как они искали с помощью спиритизма клад, спрятанный дедом сестёр, Артуром Ермиловичем. Нас обоих разбирал смех от услышанного. На наш смех вышла соседка моих друзей Рада Ефремовна. Женщине было под пятьдесят. Рада Ефремовна очень хорошо выглядела. Она никогда не позволяла выйти на люди без мастерски наложенного на лицо макияжа. А чёрные, как смоль, волосы, накручиваемые каждую ночь на бигуди, крупными кольцами спускались до плеч. Смуглое лицо украшали огромные чёрные глаза. На ней всегда был длинный, до земли, яркий цветастый халат, который при ходьбе широко распахивался, показывая сохранившие свою стройность ноги с надетыми, отчаянно хлопающими при ходьбе, золотистого цвета тапочками. Рада Ефремовна с гордостью заявляла, что её дед был чистокровным цыганом. И дед, и отец были женаты на русских женщинах. Поэтому в ней течёт смешанная кровь. Было ли это выдумкой Рады Ефремовны, трудно было решить. Приходилось её слова принимать на веру. Выкурив с нами пару сигарет, Рада Ефремовна покинула нас, мурлыча песенку, слов которой нельзя было понять. Евсей, глянув вслед Рады Ефремовны, рассмеявшись, сказал, что цыганская дева пошла омолаживать своё лицо и тело. Не прощаясь с Евсеем, я направился домой, чтобы сообщить жене, что буду принимать участие в спиритизме.

На моё сообщение, жена сказала, что мне просто не хочется пол ночи, как ужу на сковороде, крутиться в жаркой постели. Действительно, из-за духоты я обычно засыпал лишь под утро. На моё предложение пойти вместе со мной, жена ответила категорическим отказом, сказав, что у неё всё в порядке с головой, чтобы убивать время, занимаясь всякой чушью. Хотя сам не верил в эту чертовщину, но, чтобы не мучиться бессонницей во влажной постели, решил пойти к друзьям.

Около двенадцати ночи их застал в комнатке, в которой доживала последние годы своей жизни жена бывшего краснодеревщика Артура Ермиловича, Нора Давыдовна. За старой деревянной расшатанной входной дверью располагался небольшой коридорчик, служивший одновременно кухней, в которой стояли буфет с посудой и столик с видавшим виды примусом. Полы кухни и комнаты были намного ниже поверхности земли. Большое двухстворчатое окно, в летнее время не закрываемое, располагалось чуть выше земли. В него можно было свободно войти, минуя входную дверь. Напротив окна, в паре метров от него, находилась небольшая дверь, ведущая в комнатушку с низким потолком, которого мог коснуться рукой человек, выше среднего роста. Рама единственного окна была сплошной, без створок. В верхней её части имелась перекосившаяся форточка, затянутая марлей со старой паутиной, почерневшей от копоти. Входные двери комнатушки и форточка в летнее время для сквозняка никогда не закрывались. После смерти Норы Давыдовны в комнатушке, похожей на келью, никто не проживал. Поэтому всё оставалось на своих местах, старинная кровать со скрипящими пружинами, тумбочка с потемневшими фотографиями, круглый стол с когда-то белой скатертью, окружённого четырьмя креслами с протёртыми спинками и сиденьями. В дальнем углу размещалось несколько икон с ликами святых, над которыми поработало время, и потому их трудно было рассмотреть. Перед ними печально свисала давно не зажигаемая лампадка. Вся обстановка не располагала к шуткам и веселью.

Собравшиеся друзья встретили мой приход тихим возгласом одобрения. За столом сидели сёстры и Евсей. Давид не захотел принимать участие в ночном сеансе, заявив, что его вера не разрешает заниматься не богоугодными делами. Он тихо сидел на кровати, стараясь не скрипеть её пружинами, о чём был строго предупреждён участниками ночного чудо девства. В душной комнате царил полу мрак, создаваемый горящей длинной тонкой свечою, установленной на подоконнике окна, под открытой форточкой. Пламя горело ровно, не колеблясь, что свидетельствовало об отсутствии сквозняка. Фонарь, освещавший двор, был выключен, потому его накрыла ночная безлунная темнота с чёрным небом, усыпанным далёкими звёздочками, иногда закрываемых проплывающими в бездонной выси облаками. Всё вокруг спало. Не было слышно ни одного звука. Казалось, что мы были одни в вымершем мире. От такой мысли невольно по спине пробегали неприятные мурашки. Хотелось даже задержать дыхание, чтобы им не нарушать мёртвую тишину.

На столе лежал лист белой бумаги с написанными по кругу буквами алфавита от А до Я. В центре круга, с чёрной наведенной тушью стрелкой, вверх донышком, лежало фарфоровое блюдце. Надо было, сидящим за столом, поместить над ним ладони, заклиная дух выйти на связь. Перед этим Нина пыталась меня убедить в том, что ей с Лерой несколько раз удавалось это сделать. Так как я согласился принять участие в ночном приключении, то стал безропотно выполнять положенные ритуалы. По предложению Нины мы начали вызывать дух давно умершей моей мамы.

Полушёпотом, не отрывая взгляда от волшебного блюдечка, мы умоляли дух моей мамы явиться перед нами. Шло время, свеча продолжала коптить, отражая на стенах наши тени, а дух не появлялся. Только иногда в коридоре раздавался какой-то шорох, наводящий на нас ужас. Тогда все вздрагивали, смотря друг на друга перепуганными глазами, а Давид, как ужаленный, подскакивал с кровати, отчего раздавался звон пружин, казавшийся нам звоном колоколов с того света.

От напряжения в ожидании прихода духа мы изрядно устали. Солёный пот заливал глаза, но никто не решался оторвать рук от блюдечка, чтобы капельки влаги смахнуть вспотевшей ладонью. В какой-то момент для передышки мы перестали вызывать дух, замерев на месте. И тут чётко услышали через окно кухни чьи-то осторожные крадущиеся шаги. Они явно двигались в сторону окна квартиры. Чувствовалось, что кто-то остановился недалеко от него. Евсей, соскочив с кресла, схватил кочергу, лежащую на печи, выложенной из кирпича, а Давид стал размахивать подушкой над головой, сдавленным голосом произнося одно слов «сгинь». Собрав всё своё мужество, я осторожно встал из-за стола, на цыпочках прошёл на кухню, а из неё, ступая, не дыша, вышел в открытую дверь, в метре от которой находилось окно комнаты с моими друзьями. То, что я увидел, меня повергло в шок. Тело всё одеревенело. Что-то во всём белом, согнувшись, осторожно подошло к окну, стараясь за ним всё рассмотреть. Я сразу же поверил, что привидения существуют на самом деле, и вот мне пришлось столкнуться с одним из них. Что меня в тот момент заставило так поступить, не знаю. Но я, сделав решительный шаг к привидению, резко ударил кулаком по тому месту, где у человека должно находиться плечо. От моего удара привидение ударилось лбом о стекло, подпрыгнуло высоко на месте, заверещало на весь двор, на мгновение повернув ко мне жуткое лицо, а затем, промчавшись мимо, не переставая визжать, завернуло за угол квартиры. Хотя лицо привидения видел мгновение, я успел при слабом свете свечи его хорошо рассмотреть. Такого белого лица я никогда не видел в жизни, и не мог представить, что оно может быть таким. Вместо глаз привидение имело два выпуклых с зелёным обрамлением кружочка, не имеющих зрачков, чётко выделявшихся на белом лице. Я готов был увидеть два рога, какие обычно рисуют у чёрта. А их, небольших, оказалось на голове много. И они торчали в разные стороны. «Так вот, какой чёрт в действительности»,- подумал я, слыша, как к его верещанию прибавился крик Нины, звавшей на помощь.

Как только привидение в виде чёрта скрылось за углом квартиры, выскочил с кочергой Евсей и Давид с подушкой. Они хорошо видели, как привидение заглянуло в окно, отчего все от нахлынувшего страха закричали на все лады. Нина, не раздумывая, выбежала в коридор, пулей вылетела в окно, и помчалась в свою квартиру, находящуюся в конце двора. Потом она утверждала, что видела, как привидение гналось за ней до самой квартиры. Лера от испуга кинулась в кровать, накрывшись с головой одеялом. Евсей и Давид, чтобы не оставлять меня на растерзание привидению, мужественно выбежали на помощь, чтобы драться с нечестью до последнего. Придя окончательно в себя, и немного успокоившись, я подробно рассказал ребятам, как выглядит настоящее привидение - чёрт. Было решено в первую очередь идти к Нине, чтобы убедиться, что она жива и здорова. Во дворе включили электрический свет.

По пути, на земле, мы обнаружили лежащие далеко друг от друга золотистые тапочки Рады Ефремовны. «Господи,- дрожащим голосом, глотая слюну, проговорил Давид. Видно по всему, что привидение в небеса утянуло несчастную цыганскую дочь. При полёте у неё с ног слетели тапочки нам на память о ней». Не трогая, сиротливо лежащие тапочки, мы отправились искать Нину. Когда она открыла дверь, увидели, что её трясёт, как в лихорадке. Крестясь, она говорила, что за ней гналось до самой двери привидение в белом. Она только один раз оглянулась, но лучше бы этого не делала, так как на всю жизнь запомнила белое, как мрамор, лицо и громадные круглые глаза. Евсей остался успокаивать Нину, которую продолжала бить дрожь, а мы с Давидом пошли к квартире Рады Ефремовны.

Света в её комнате не было. За закрытой дверью не было никаких звуков. Мы долго настойчиво барабанили в дверь, называя свои имена, и уговаривая Раду Ефремовну, если она живая, впустить нас в квартиру. Наконец женщина с перекошенным лицом от испуга, с трудом открыла, не поддающийся трясущимся рукам, замок. Она стояла в своём цветастом халате с накрученными крупными бигуди на голове. Рада Ефремовна бросилась нас обнимать и благодарить за то, что теперь может полностью успокоиться и рассказать о страшном приключении, случившимся с ней час назад. Она поклялась, что совсем недавно на неё набросилось привидение, которое било её кулаками по плечам.

В эту ночь, как в предыдущие, Рада Ефремовна долго из-за духоты не могла уснуть. Не помогло ей и то, что она полностью разделась. На ночь, что делала всегда, накрутила бигуди. Потом сделала питательную маску для лица, густо намазав его густой сметаной. Чтобы не было морщин вокруг глаз, на них наклеила два больших кружочка свежего огурца, проделав для зрения в середине маленькие отверстия. Чтобы охладиться, Рада Ефремовна, смочив водой простыню, с блаженством в неё укуталась. Зная, что была глубокая ночь, и все давно спали, она решила походить по тёмному двору. Проходя мимо комнатушки давно почившей Норы Давыдовны, заметила слабый свет, исходивший из постоянно закрытого окна ветхого строения. Это не было электрическим светом, что очень удивило и насторожило Раду Ефремовну. Она знала, что в пустующей квартире никто не живёт. Хотя одинокой женщине было страшно в пустом тёмном дворе, любопытство пересилило страх. Она осторожно стала подкрадываться к странно освещаемому окну, на котором успела рассмотреть горящую свечу. «Всё понятно, подумала Рада Ефремовна. В необитаемой хате собрались черти и ведьмы. Надо срочно покидать заколдованное место». И тут, кто-то невидимый, стал бить её кулаками по плечам. Она только помнит, как пробежала мимо стоявшей у неё за спиной зловещей тени, и помчалась с криком ужаса домой, сбрасывая на ходу любимые тапочки, чтобы удобнее было бежать.

В конце рассказа Рады Ефремовны я не выдержал и громко рассмеялся, повергнув её и Давида в крайнее недоумение. Они подумали, что у меня на почве ночного кошмара что-то случилось с головой. Тогда я им рассказал, как, будучи в возбуждённом состоянии и нервном напряжении, в темноте, Раду Ефремовну, обмотанную простынёй, принял за привидение, а её бигуди за рожки чёрта.

Потом все участники ночного события до утра пили ароматное домашнее вино «Изабеллу», с дружным хохотом вспоминая поведение каждого. Нина напомнила, как она, приглашая меня днём на сеанс спиритизма, сказала, что я не пожалею об участии в нём, и надолго запомню. Так и получилось.