Кракен

побиралась в метро в одежде монашки,

исчезла на год, появилась с коляской.

что в башке у неё, какие букашки –

хочешь, придумай драму, а хочешь – сказку.

 

что открыто: образы, символы, знаки,

толкователей нет, но многие судьи,

а во тьме свернул свои щупальца кракен

в герметично закрытом для всех сосуде.

 

мелкий кракен на воле разбухнет в монстра

словно китайское полотенце в ванной.

всей картины не видно – но виден остров

чьей-то бедной квартиры и ссоры пьяной.

 

проявился шалман, лихая бабёнка

в искривлённом пространстве чёрной обиды,

и давно ни в подряснике, ни с ребёнком

героини нашей в вагонах не видно.

 

только дело не в том, гадаю ли, брежу,

просто, правды не скажут – скорей убьются.

слышат люди в метро удары и скрежет,

снаружи к стёклам липнут присоски – с блюдце.