По галереям

С Тамарой Львовной выбрались на Брейгеля.

И это был эпический провал.

Куратору манерному дал пенделя.

Метрдотелю уши оборвал.

 

Но с Беллой Моисеевной на Босха мы

сходили, взяв монокль и веера.

А кончилось наручниками с розгами

с постыдным послевкусием с утра.

 

Манила с месяц малыми голландцами

меня Нателла с отчеством большим.

Но прелюбодеяниями с танцами

и этот вечер точно завершим.

 

С Анжелою – лишь мы подходим к триптиху

в святой музейной полутемноте,

травмировать мне начинает психику

её ландшафтный вырез декольте.

 

А с Жанной, господа, уже не важно:

я в ней – или она (да-да) во мне.

Когда на нас взирает Караваджо

с полотен или щурится Моне.

 

Роскошной даме я на биеннале

шепнул: «По вам рыдает Круазетт!»

Мы в краску там всех бюргеров вогнали,

едва продефилировав в клозет.

 

А женщинам на местных вернисажах

киваю на подгниловатый фрукт –

и те, кто в теме, расцветают даже,

меня, как сочный овощ, подберут.

 

И в очереди длинной на Серова

мы умудрились с Ольгой сделать шоу.

От серых лиц неслось, как им херово.

А мы кричали: «Как же хорошо!»

 

Пусть не вложил создатель в руки кисти нам,

мы с пассиями ищем райский куст.

Ползём неживописно к низким истинам

сквозь тернии высокие искусств.

 

Я знаю. В этих строках Возрождением

не пахнет, нету взлёта в эмпирей.

Но что же делать, если возбуждение

во мне рождает запах галерей!

 

Бронт, 30.12.18