Денёк выдался отличный. Солнце ласково грело, ветерок игриво трепал по волосам детские макушки, море лениво плескалось у берега. Старшую сегодня вызвали в город, а вожатые и сами были не прочь расслабиться - им тоже до чёртиков надоела железная дисциплина и жизнь по часам. Поэтому сегодня четвёртый отряд отдыхал впервые так, как хотел.

 

Две девочки-близняшки, обе коротко стриженные, в шортах и белых бейсболках, играли в бадминтон. Воланчик то и дело относило к воде, и им приходилось много бегать. Наверное, эта пара отлично смотрелась бы на корте, но здесь был лишь песок, две неказистые ракетки и погожий летний день. И сёстры, увлекшись игрой, совершенно не обращали внимания ни на отсутствие сетки, ни на недовольные возгласы стайки девчонок, которые, расстелив полотенца почти у самой воды, загорали и болтали о разных пустяках и были абсолютно не в восторге от того, что пробегая мимо, спортсменки окатывали их песком, летящим из-под быстрых ног.

 

Кто-то возился в воде у самого берега, делая вид, что плывёт. Чуть поодаль, где поглубже, самозабвенно ныряла рыженькая с длинной косой девчушка. Порой казалось, что она уж слишком долго задерживалась под водой, а когда выныривала, встряхивала головой так, что с косички летели брызги, будто с русалочьего хвоста.

 

Совсем близко у воды угловатый загорелый парнишка, с выцветшей почти в белый копной непослушных волос, что-то чертил палочкой на мокром песке. И поднял голову, только когда чья-то тень закрыла от него солнце и на разгорячённую спину упали мокрые капли. Рядом с ним стояла рыжеволосая девочка, только что вылезшая из воды, и с интересом разглядывала его рисунки.

 

- И что это?

 

- Это - самолёт. Я сам придумал.

 

- Самолёт? С такими крыльями?

 

- Ну и что. Раньше у самолётов крылья и вовсе были похожи на лестницу. А крылья истребителей напоминают крылья ласточки. Почему ты думаешь, что таких крыльев у самолёта быть не может?

 

- Да где ты видел такие крылья? У птеродактиля?

 

- Во сне. Дура!

 

Девчонка поджала губы и пошла к загорающим подружкам хвастать поднятыми со дна ракушками и камушками.

 

* * * *

 

На перилах старой покосившейся спасательной вышки мирно устроились две едва заметные тени. Одна была явно женская, с длинными распущенными волосами и струящимся силуэтом, вторая – явно мужская, с гладкой причёской и укутанная в широкий плащ. Плащ чуть слышно трепетал на ветру. А волосы девушки издавали тоненький звон, как от колокольчика, когда она поправляла их рукой.

 

Мужчина внимательно и молча следил за тем, как отдыхали дети. С компаньонкой, казалось, он был даже не знаком. Правда она изредка поглядывала в его сторону, тут же застенчиво опуская глаза. Происходящее внизу её словно и не волновало, будто бы она знала всё, что там происходило и произойдёт потом. Наблюдая за разговором двух детей о крыльях, мужчина сдержанно улыбнулся и, кивнув в сторону девочки, спросил свою спутницу: «Твоя?»

 

Та лишь молча повертела головой, мол нет, и указала куда-то в сторону горизонта, где то ли плыла к берегу, то ли просто качалась на волнах тонкая бледная фигурка. Иногда она вовсе скрывалась под водой, потом вдруг тут же выныривая в другом месте.

 

* * * *

 

Тем временем, дети, отложив свои занятия, ринулись купаться. Гвалт, плеск, брызги! Близняшки бросали друг другу мяч, мальчишки подбрасывали желающих, сцепив руки замком, девчонки визжали и брызгались.

 

Почти у самой воды, так что волны касались ступней, накатывая на берег, сидела темноволосая девочка с большими мечтательными глазами, и перекатывала в ладонях круглые камушки. Какие-то - бросала обратно в море, другие складывала в носовой платок, расстеленный на коленях. Она с улыбкой смотрела на веселящуюся детвору и ещё куда-то вдаль, словно там было что-то примечательное кроме морской глади. Потом связала платок узелком и пошла задумчиво вдоль берега, но вдруг её заинтересовал необычный рисунок на песке, полустёртый набегающими волнами. Она взяла воткнутый здесь же прутик и стала дорисовывать стёртые линии, но кажется, уже по-своему.

 

Пацан, увидев это, быстро вылез из воды, и подойдя, бросил заносчиво:

 

- Эй, это что?

 

- Кто.

 

- Ну кто. Какая разница? Ты испортила мой рисунок!

 

- Разве? А мне кажется, он стал интереснее. Это… Дракот.

 

- Таких не бывает, - уверенно выпалил мальчишка, даже толком не рассмотрев, что там нарисовала эта чудная девчонка, совершенно забыв при этом, как буквально полчаса назад защищал право самолёта иметь крылья птеродактиля.

 

- Откуда ты знаешь? Может, бывает где-то… не здесь. Или даже здесь, но просто не все видят.

 

Мальчик задумался и ничего не ответил, рассматривая странное существо с вытянутым кошачьим телом, покрытом чешуёй и мехом, с длинным пушистым хвостом и гребнем меж маленьких треугольных ушей, плывущее по небу в окружении кудрявых облаков. А крылья…у существа были те самые крылья, что он нарисовал.

 

- Вообще-то это был самолёт.

 

- Правда? Хочешь стать авиаконструктором? - видимо, девочку совсем не удивила форма крыльев этого самолёта.

 

- Может быть. Или лётчиком. Я ещё не решил.

 

- А ты уже придумал имя для своего самолёта?

 

- Ну… пусть он будет называться Ра-12. В честь египетского бога солнца Ра. А 12… просто нравится число.

 

- А ещё немного похоже на слово «радость».

 

И она предложила нарисовать самолёт рядом с Дракотом и подписать имя.

 

Теперь в небе с кучерявыми облаками парили два странных существа – живое и механическое, оба с невообразимыми крыльями, но безумно красивые. Когда картина была завершена, ребята почти подружились.

 

- А что это у тебя там? - спросил паренёк, указав на узелок.

 

Она развернула носовой платок. Там красовалась небольшая горсточка обтёсанных морем разноцветных стеклянных голышей.

 

- Ух ты! Красивые. А зачем тебе они?

 

- Знаешь, я думаю, эти камушки немного волшебные. Если загадать желание и бросить такой в море, то желание непременно сбудется.

 

- Вот глупости. Это же просто стекляшки.

 

- Но ведь люди бросают в море монетки и верят, что когда-нибудь вернутся в это место. А эти стекляшки… море трудилось над ними, а значит, вложило в них частичку себя. А ты словно добавляешь к ним свою частичку и даришь морю. А море… оно ведь такое древнее, мудрое и доброе. Оно непременно отблагодарит.

 

- Думаешь?

 

- Уверена.

 

- Ну-ка дай мне один.

 

Он выбрал зелёный. Зажал его в кулаке и закрыл глаза. А потом с разбега бросил в воду. Постоял немного, поддевая ступнёй мокрый прибрежный песок. Девочка подошла к нему, потом зашла в море по колено и аккуратно опустила в воду свой камушек, он тут же упал на дно.

 

- Загадал?

 

- Ага.

 

- И я. Только не говори никому.

 

- А то не сбудется, знаю. А зачем тебе их так много? У тебя что столько желаний: во-первых – пирожные, во-вторых – мороженое…

 

- В третьих – конфет, - весело продолжила девчушка, - да нет, я ребятам раздам. Они мне верят. И у каждого будет своё маленькое чудо.

 

* * * *

 

Необычная пара на спасательной вышке заворожено глядела на всё это действо. Девушка улыбалась как-то по-особому ласково, и в её волосах тихо и нежно позвякивали колокольчики. Мужчина смотрел задумчиво и отстранённо, изредка закрывая глаза, словно пытаясь прислушаться к чему-то.

 

- Ну, и каково тебе без сердца? – неожиданно раздалось за его спиной, и он резко обернулся на звук голоса своей спутницы. Кажется, она впервые заговорила. Его янтарные глаза сощурились и пристально посмотрели в хвойно-еловые, те, что напротив.

 

- А тебе?

 

- Откуда знаешь?

 

- А то ты здесь чисто из праздного любопытства. Да Ангел проболтался. Говорил, весело вам теперь будет.

 

- Ну и как, уже весело?

 

- Есть чуть-чуть. И ещё слегка тревожно. Так сложно разобраться в человеческих эмоциях. А тебе как?

 

- Мне хорошо. Спокойно. Иногда хочется улыбаться весь день без особых причин.

 

- Ну вы друг друга стоите.

 

- Да вы, пожалуй, тоже.

 

И они, не сговариваясь, рассмеялись.

 

* * * *

 

«Четвёртый отряд, стройся! На обед!», - как можно строже крикнул долговязый веснушчатый вожатый с завязанной на манер пионерского галстука футболкой на обгоревших красных плечах. Ребята засуетились, начали собирать свои вещи, запихивать в рюкзаки.

 

Рыжеволосая Маринка всё ещё увлечённо рассказывала подружкам, как врачи с таким диагнозом вообще запрещали ей нырять, но она всё равно… И что на дне полно ракушек от рапанов, и завтра, если повезёт опять пойти на пляж без старперши, достанет их хоть целый десяток.

 

Вожатые построили детей парами. Мальчишки ещё долго толкались и задирали девчонок, те старались убежать и встать в хвост колонны. Наконец, пошли, то и дело растягиваясь и потом догоняя впереди идущие пары. Бодро шагали близняшки в белых бейсболках. Маринка всю дорогу болтала со Светкой, воображалой и сплетницей, а в самом конце колонны, чуть пропустив вперёд весь отряд, словно бы просто прогуливаясь, шёл белоголовый мальчик, надевший таки пилотку от солнца, и темноволосая девочка в синем ситцевом платье в горошек. В руке она сжимала узелок с разноцветными гладкими стёклышками. Ребята разговаривали, совсем не глядя друг на друга, будто сами с собой.

 

- Тебя ведь Инна зовут?

 

- Да. А тебя вроде бы…

 

- Ян.

 

- Да, точно. Я, бывает, путаю имена. Мне иногда кажется, что они не подходят.

 

- Это как?

 

- Ну вот Марине подходит, она ведь из воды не вылезает. А Светке – нет.

 

- Чего это?

 

-Ну разве она – светлая? Ей бы подошло какое-нибудь… зудящее. Зина например.

 

- Ха! Резиновую Зину купили в магазине, резиновую Зину в корзине принесли! – он заливисто рассмеялся, - с удовольствием подразнил бы эту болтушку! А мне подходит моё имя?

 

Девочка долго всматривалась в его черты, улыбнулась, но промолчала.

 

Четвёртый отряд скрылся за поворотом, ныряя в густую тень платанов, а две пары внимательных глаз ещё смотрели в ту сторону, где постепенно таяли в полуденном мареве детские фигурки. Волны, накатывая на берег, безжалостно размывали контуры чудного зверя и самолёта с растопыренными будто бы перепончатыми крыльями.

 

* * * *

 

- Думаешь, это начало большой новой дружбы? - наконец произнесла она, переводя взгляд на своего не в меру серьёзного собеседника.

 

- Я не знаю. И заглядывать не хочу. Да и тебе не советую. Подозреваю, что тебе любопытно. Но поверь, не стоит. Знать всё наперёд – чертовски скучно. Ангел обещал веселье, и я намерен повеселиться. Почувствовать себя немножечко человеком. Редко кому выпадает такой шанс.

 

- Почему? Нам же выпал.

 

- Мы рискнули. Другие боятся. Сердце – не безделушка.

 

- А что у тебя?

 

- Порок. Что-то серьёзное. Ангел прикинул, сказал – не жилец. Ну может, лет 5 максимум. Жалко стало парнишку. Да и больше никто не захотел. А у тебя?

 

- Остановка. Сильная гипоксия, экстренные роды. Я оказалась поблизости, навещала новорожденных. Повезло. Наверное, нам обеим.

 

- Мне кажется, твоя дивчина видит чуть больше, чем следовало бы. Я прав?

 

- Она побывала на другой стороне, что ты хотел? Это не страшно, она уже почти привыкла.

 

- Ой, тяжко ей будет. Вам.

 

- Ничего, мы справимся.

 

И два еле заметных силуэта растаяли в воздухе, словно мираж. Теперь на спасательной вышке не было никаких теней. Только свет, беспощадный свет летнего южного солнца.