Иконка Богородицы
Осень в 19ом году выдалась теплая. Пасечники не спешили убирать улья в омшаник и они теснились маленькими, сказочными домиками в садах. Уже орали в курятниках петухи, встречая рассвет, и тот разливал золото по сельским дворам. Жизнь казалась тихой и мирной, какой и должна быть в Поволжском захолустье. Но этим утром всё поменялось навсегда!
В начале села показалась странная процессия. Впереди конного отряда, покачиваясь, шёл по улице пьяненький мужичок. Он смотрел себе под ноги и бормотал что – то, не обращая внимание на крики всадников. Комсомольцы, с красными лентами в петлицах, следовавшие за ним верхом, то и дело останавливались. Старший, худощавый латыш, выпрыгнул из седла и, схватив за шиворот молодого мужика, шипел ему в лицо: « Так дело не пойдёт, Емелька! Ты просил выпить для смелости, мы дали! Лапти тебе привезли новые, ремень, шапку со звездой, а ты не хочешь показывать врагов Советской власти! Значит ты сам враг, Емеля! Значит тебя и расстреляем коли так!» Мужичок поднял на него глаза и дрожащим голосом попросил налить ещё стакан. Вытянув его до дна, начал было креститься да бросил. Затем повернулся к новому пятистенному дому и, указав на него пальцем, промямлил: « Матаев Ванька! Давеча просил у него на опохмелку — не дал, гад!»
По отряду карателей пробежал смешок и командир, сдавив горло проводнику, сказал со злостью: « Что ты всё про обиды свои плетёшь? Говори, прячет он зерно, лошадей, ругал ли Советы?» - Емеля опустил глаза и кивнул.
К вечеру, обобрав село до нитки и снарядив обоз, отправились каратели в сторону города. На последней подводе, связанные, лежали вповалку несколько крестьян оказавших сопротивление грабителям. Плачущим жёнам сказали, что их будут судить в городском суде через неделю и поспешили убраться из села, где уже начала собираться толпа.
Приехав через неделю на суд к мужьям, женщины с удивлением узнали что никаких Иванов с Семёнами к ним не привозили. Отряд давно ушёл дальше по Волге и связи с ним никакой нет! Прошёл месяц! Год! Куда только не обращались почерневшие от горя родственники, всё напрасно. Никто ничего не знал о судьбе их кормильцев и письма из разных инстанций, возвращались с пометкой «Адресат не значится!»
В 60е годы, приезжая пацаном гостить в деревню, Денис гордился что дед его, Емельян Сергеич, председатель колхоза, носит на груди орден Красного знамени и хранит в сейфе наградной наган, с бронзовой накладкой «За храбрость!» Когда внук подрос и обзавёлся семьёй, старый дед выбил для него участок земли под дачу. Прекрасное место, на берегу реки, километрах в трёх от села. Первым делом, как положено, решили выкопать яму для туалета. На третьем штыке лопата уткнулась во что то твёрдое. Денис поддел мешавший по всей видимости камень и, вывернул наружу человеческий череп с аккуратной дырочкой с затылочной стороны. В яме также обнаружились кости и ещё два черепа с такими же отверстиями от пуль. Ещё, была медная иконка, какие носят на груди верующие. Позеленевший лик Богородицы смотрел с Денисовой ладони холодно и строго. Подошедший к краю ямы старик, вдруг побелел и опустился на колоду лежащую рядом. Все стали суетиться вокруг, капать в стакан валерьянку и вытаскивать таблетки корвалола из маленьких, алюминиевых тубусов. Откачав любимого дедушку, решили закопать всё обратно, а туалет сделать в другом месте. Рассуждали так. Сообщим- затаскают! Начнут раскопки тут делать, мешать строительству и вообще испортят дачный сезон. Все засуетились, занялись делами. Старик сидел молча в сторонке под навесом и смотрел на маленькую иконку. Он уже видел её раньше, видел пятьдесят лет назад, на шее связанного Ивана лежащего на последней подводе...
