Испокон веков в роду нашем, проживающем оседло в Жигулях, было неписанное правило. До того как пойти в школу, каждый ребёнок, должен был непременно научиться плавать! Жизнь в рыбацкой деревне, на Волге, подразумевала постоянное общение с водной стихией и потому научить плавать старались, как можно раньше. Кто-то из детей, сам стремился научиться и с удовольствием внимал учителям, отплывая в каждый урок чуть дальше от берега. Если кто противился учению, с ним поступали просто. Выкидывали на глубине орущее дитятко и здесь уж, хочешь-не хочешь, приходилось ему «спасать свою жизнь». Барахтаться, плыть за лодкой осознавая, что плывёшь сам, держишься на воде, что научился!

У меня же было всё иначе. Сколько не пытались меня уговорить по хорошему учиться, не выходило! На мели то я с удовольствием барахтался, строил песчаные замки на берегу и ловко ловил лягушек. Как только речь заходила про учение, настроение моё резко менялось и от крика, сотрясались серебристые ивы, с укоризной взирая на учителей. Поняв ,что по-хорошему научить Сашеньку не выйдет, решились на испытанный метод. Женщины дали разрешение, бабушка перекрестила единственного внука и, как переходящее, красное знамя, передала отцу. С деревянных мостков уходящих на глубину, выбросили меня, как птенца из гнезда. Но разве могли предусмотреть няньки, что и этот вариант шестилетний пацан продумал и совершенно не волновался за последствия. Рос я в любви и ласке, отказа ни в чём не знал и даже представить себе не мог, что меня бросят на погибель. Набрав побольше воздуха и гордо сложив на груди руки, пошёл я спокойно ко дну... Как и ожидалось, отец подождав несколько секунд, нырнул и спокойно достал меня на поверхность, где я опять «включил» свою сирену. Женщины, смирившись с тем, что ребёнку плавать научиться, не судьба, забрали меня орущего и унесли в дом. Отец с дядькой ходили хмурые и не знали как поступить. Не было ещё такого случая в истории семьи!

Недели через две, ранним утром, рыбачили дети гурьбой на деревенском берегу. Был среди них и я. Следить за мной было поручено троюродному брату, десяти годов. Рыба клевала не очень и решили пацаны плыть на другую сторону узкой речушки, где теснился камыш и водились хорошие язи. Пойма реки была изрезана этими протоками, извивающимися среди густого, прибрежного леса. Лодочка была маленькая и старая. Набившись толпой, отчалили рыбаки и погребли тихонько стараясь не зачерпнуть бортом. Отплыли метров двадцать от берега, когда раздался весёлый, шуточный крик: «тонееем!» Из дырки в днище набиралась вода и лодка потяжелев в несколько секунд скрылась в пучине. Все, кроме меня плавали, как рыбы и направились спокойно к берегу гребя одной рукой, а другой держа удочки.

Плакать и кричать, что тону, что плавать не умею совершенно, «спасите-помогите», я не мог! Признать свою позорную слабость и потерять уважение друзей? В играх про индейцев, поменять свою кличку «Зоркий Глаз» на какую нибудь «Плаксу-Кудаксу» было равносильно смерти! Я бы лучше утонул, чем стал просить помощи. Компания уплывала в сторону берега не оглядываясь. Отпустив бамбуковую удочку, неумело тарабаня руками, побарахтавшись немного на месте, поплыл им вслед и я.....