Глава пятая

Проходили унылые, серые похожие друг на друга, будничные дни. Соколов встречал Веру Павловну только на еженедельных производственных совещаниях, где он, как правило, председательствовал. Разглядывать кого - либо в большом зале заседаний, где царил полумрак было трудно. Во время совещаний приходилось задавать начальникам неудобные вопросы, отвечать самому на такие же колкие и сдерживать эмоции собравшихся, где каждый тянул одеяло на себя любимого, считая пупом земли. Директор, себе на уме, старался не вмешиваться "в свалку" сидел молча, делая четырехцветной авторучкой пометки в блокнотик.

 

С директором отношения у Соколова складывались ровные, доброжелательные, переходящие в доверительные. По имеющейся у Соколова информации Ромашов числился на хорошем счету в Минстанкопроме. Имел влиятельного покровителя в лице одного из Заместителей Министра. Однажды Ромашов разоткровенничался с Соколовом и рассказал о своем недельном отдыхе в санатории «Вороново». Там отдыхали высшие чиновники, начиная с Заместителей Министров. Он с упоением и жаром рассказывал, в каких роскошных условиях там отдыхают "слуги народа". Ромашов откровенно сказал, что мечтает получить должность Заместителя Министра, чтобы жить так же, как живут эти белые люди.

 

Соколов удивился, что директор делится с ним такими личными планами и сделал для себя вывод, что он полностью доверяет Соколову, и что с Ромашовым надо жить дружно и есть шанс, что он потянет за собой в министерство своих надежных людей, в их числе может быть и Соколова. Это обычная кадровая практика. А может быть, просто блефует. Чужая душа потёмки!

 

Соколов приходил подписывать документы лично, он никогда не оставлял в папку секретарю, они с директором всегда находили отвлеченную тему для разговора, помимо производственных вопросов. Сразу Соколов никогда не уходил, не побеседовав некоторое время по душам. Ромашов обожал рассказывать о своих связях, о даче, своей любимой дочери и, конечно, собаке. И дом, куда он поменял квартиру находился в Графском переулке, а не в каком-нибудь Безбожном или Банном, что рядом с ВНИИАЛМАЗом. Директору нравилось, как внимательно слушает Соколов рассуждения на бытовые и политические темы. Соколову действительно нравилось слушать правильную, интересную и образную речь директора это было заметно. О себе Ромашов был очень высокого мнения и это правильно, считал Соколов. Не будешь любить себя, другие станут норовить вытереть о тебя ноги. Умение искренне выслушивать визави это одно из важнейших правил, когда хочешь влиять на людей и завоёвывать новых друзей.

 

Соколов ходил от метро «Проспект Мира» пешком до института это занимало около пятнадцати минут. Выяснилось из бесед, что директор тоже ходит пешком пятнадцать минут от дома, расположенного чуть дальше Крестовского моста в Графском переулке. О пользе прогулок пешком с работы и на работу было тоже темой для обсуждения во время посиделок в директорском кабинете.

 

Соколову не терпелось выяснить, что за строительство ведется на проспекте Мира, на углу Банного переулка, в районе дома № 67. Таинственная территория была очень давно обнесена глухим забором, за которым не видно ни людей, ни машин только пустырь со строительным мусором.

 

В это время Соколов с увлечением читал популярный в Москве роман писателя Орлова «Альтист Данилов». Это увлекательное ассорти из ненаучной фантастики, мистики, сатиры и юмора на жизнь московской интеллигенции 80-х годов. Читался роман легко на одном дыхании. В одном месте романа упоминался дом 69 и дом 67 по Проспекту Мира, где каждый день проходил на работу и с работы Соколов.

 

Директор Ромашов был депутат районного Совета и наверняка знал, кто ведет строительство, потому что сам неподалеку возводил новый корпус для производства синтетических алмазов. Ромашов на удивление Соколова с удовольствием стал рассказывать, что хорошо знаком с директором ЦНИИ радиоэлектронных систем Сусловым Р.М. сыном серого кардинала из Политбюро Суслова Михаила Андреевича. Они часто встречаются на хозяйственных совещаниях в райкоме, где отчитываются за ведение строительства своих объектов. Сына Суслова всегда упоминают, как самого отстающего руководителя, который не может организовать строительство нового корпуса ЦНИИ, несмотря на возможности своего могущественного отца. Увы, сказались плоды воспитания! Скромность по жизни была необыкновенная!

 

Соколов подумал, что не случайно писатель Орлов выбрал дом, откуда отправлял своего героя Данилова в Девятый Слой Космоса по чрезвычайным демоническим делам. Это место оказалось связано с потусторонними силами, даже всесильный Суслов оказался бессилен в борьбе с демонами на договоре. Орлов, когда писал свой роман, еще не ведал, что будет на месте дома № 67, который он выбрал для стартовой площадки альтиста Данилова, но видно внутренний голос показал именно на дом №67 - будущий институт радиоэлектронных систем, связанный напрямую с космосом. Такая оказалась чертовщина!

 

Спустя два месяца после знакомства Соколова с Корнеевой, летом случился пятидесятилетний юбилей начальника одного из ведущих отделов Авакяна Вилена Борисовича. Доброжелательный и гостеприимный, как все армяне Вилен собрал начальников лабораторий и отделов в ресторане, чтобы отметить юбилейное торжество. Директор на такие мероприятия не ходил. Поздравил в своем кабинете в присутствии треугольника института, вручил грамоту и премию в конверте.

 

Приглашенные чувствовали себя раскованно торжество проходило непринужденно, весело и дружно. Малознаком для почтенной публики только Соколов. Чтобы обратить внимание на свое присутствие Соколов заготовил интересный тост на армянском языке. У него был знакомый армянин по совместным книжным делам, мастер кавказских тостов. Авакяну тост явно понравился, потому что он смахнул, навернувшуюся на глаза скупую мужскую слезу. Потом Вилен перевел для гостей трогательный тост на русский язык. Соколов тоже удивился и впечатлился содержательности тоста. Тост оказался высшего класса. Впервые Соколов обратил на себя внимание с иной стороны, раньше все видели в нем специалиста, знающего свое дело, умеющего доказать свою правоту на совещаниях и не терпящий возражений. "Я сказал!"- жестко и категорично чеканил Соколов, не оставляя шансов на возражение оппоненту.

 

Обнаружили, что Соколов живой человек, умеющий легко шутить, "не дурак выпить" и прекрасно танцевать рок-н-ролл и знающий массу анекдотов вполне приличных, в том числе из модной серии « Армянское радио спрашивают»

Можно ли спать с открытой форточкой?

-Можно, если больше не с кем.

Может ли немецкая овчарка стать бульдогом?

-Может, если ей отрубить хвост и набить морду.

Как поймать в комнате мышь?

-Надо загнать мышь под шкаф и отпилить у шкафа ножки.

 

Вера Павловна с первых дней своего "загадочного" появления в институте стала любимицей института. Ничего удивительного. Красивая женщина, официально свободная, приятная во всех отношениях и необходимая, как воздух по работе почти каждому. Множительная техника и переплетчики в её руках и в конце отчетного периода ОНТИ становится самым узким местом и начинают действовать в полную силу подарки и дружеские связи, чтобы документация и чертежи сдавались в установленные сроки. Ты мне, я тебе!

 

С Верой Павловной наперебой желали потанцевать все мужики, начиная с юбиляра. Соколов изначально оставил попытки заполучить в партнеры Веру Павловну, а потому не рыпался и не дёргался, а спокойно сидел в кампании рассказывал и слушал анекдоты, произносил здравицы за юбиляра и изредка приглашая на танец, сидящих рядом женщин. Он терпеливо ждал, когда придет его звездный час, не торопя события. Так опытный котяра может часами неподвижно сидеть в засаде, поджидая свою добычу, не имеющую ни малейшего шанса на выживание. Стремительный бесшумный бросок - всё кончено!

 

В конце концов, Вера Павловна обиделась, вызвала Соколова из-за стола и стала допрашивать с пристрастием, почему начальник ППО игнорирует ее, ни разу не пригласив на танец, чем она не угодила?

 

- Помилуйте, Вера Павловна, к Вам же очередь стоит от самых дверей из Ваших друзей, желающих потанцевать только с Вами, единственной и неповторимой, куда уж нам в калашный ряд, - начал многословно оправдываться Соколов.

- Ничего не знаю, ничего не хочу слушать, я обиделась и с этой минуты Вы будете танцевать только со мной, - заговорила раскрасневшаяся от вина, или от духоты, либо от чувств-с Вера Павловна.

- Что хочет женщина, то мужчина и выполнит, вопреки всему. Признаюсь Вам, честно, Вера Павловна, на самом деле Этот только и мечтал, когда шел на юбилей, быть с Вами,- осторожно признался Соколов.

 

Он взял под желанную обнаженную руку Веру Павловну. Рука оказалась сухой и прохладной, несмотря на нестерпимую жару и духоту в зале. Соколов с удовольствием отметил про себя это редкое свойство, он терпеть не мог потных рук и повел даму в самый дальний угол танцевальной площадки ресторана, как можно дальше от шумной кампании, чтобы там не торопясь, растягивая удовольствие наиграться своей драгоценной добычей.

 

Гости постепенно хмелели от выпитой Столичной водки, армянского коньяка, крепленного и десертного вина и стоящего на улице летнего зноя. Это было на руку Соколову, которому не хотелось, чтобы его на вечеринке запомнили ухаживающим за какой-то конкретной женщиной и потом пошли по институту ненужные толки. Соколов внимательно и ревниво следил, с кем Вера Павловна танцевала и как держалась с партнером во время танца.

 

Обратил внимание, что она никому не позволяла прижаться к её дерзко выделяющимся высоким грудям сквозь легкомысленный вырез летней кофточки. Соколов обратил внимание, что так фривольно одета Вера Павловна на его глазах впервые. Неужели это у нее невольное женское желание обратить внимание на свои прелести, ведь кроме него они давно стали всеобщим достоянием и вряд ли кто-то обратил внимание на эту часть фигуры, кроме Соколова, который не мог отвести глаз, как ни старался. Во время первого танца кавалер Соколов, не раздумывая, прижал к себе, оказавшееся податливым тело дамы и его тотчас ударило током высокого напряжения. Соколов вздрогнул от неожиданности.

 

- Что-то случилось, Лев Григорьевич? – Вера Павловна невинно откинула голову, чтобы посмотреть в его унылые глаза, но так, что груди ещё сильнее врезались в тело Соколова.

- Именно случилось, Вера Павловна! Впервые в жизни так легко танцуется с женщиной, - понесло вдруг охрипшим голосом Соколова, но он во время взял себя в руки.

- Что с Вашим голосом? Продуло на сквозняке? Иль холодный «Нарзан» из холодильника? Колитесь! - посмеивалась над Соколовым ожившая Вера Павловна.

- Мне очень жаль Верочка Павловна, но сегодня ЭТОТ должен покинуть приятное общество раньше и по-аглицки по нескольким причинам, каким я позже объясню Вам. У нас будет время о многом поговорить,- многообещающе посмотрел Соколов на огорченную Веру Павловну и быстро исчез не прощаясь, развеявшись как сон, как утренний туман!

 

Продолжение следует.